Сергей Литвинов - Как я изменил свою жизнь к лучшему

Мой первый брак уже ничего не значил для меня. Не поступила в вуз, но не отчаялась: устроилась на работу – на кафедру микробиологии. И очень скоро у меня появились новые друзья и новые интересы.

Проработав полгода лаборантом, я буквально ожила и возродилась из пепла моего кошмарного прошлого: бродяжничества, несчастливого брака, бесприютности, одиночества. Так что, как посмотреть: чашка наполовину пуста или наоборот?

Я не стала врачом, зато поверила в себя и в то, что завтра будет новый день. Еще я не стала лучшим продавцом автомобильных экологических сертификатов, потому что, проработав в фирме по их продаже несколько месяцев, я ушла в другую фирму, риелторскую.

Я очень хотела обеспечить себе и дочери достойную жизнь. Я ни разу не стала риелтором года, хотя эта профессия и кормила меня десять лет кряду. Я получила бесценный опыт, а некоторые из моих клиентов до сих пор позванивают, чтобы узнать, как я живу. Одна из них даже, заразившись моей уверенностью в том, что «все будет хорошо», и философией «какого лешего, если хочется чего-то, не сделать это!», написала книгу. И ее уже издали.

Странно? Закономерно! Если человек чего-то хочет и что-то делает, из этого может что-то и выйти. Может и не выйти. Да, есть такой риск, и никаких гарантий.

Я так и не стала юристом «всерьез», хотя и имею профильное образование. Я не стала адвокатом. Я не стала ученым-нейробиологом.

Я не полетела на Луну, хотя ничуть не возражала бы против космической одиссеи. Если бы из всего, что из меня не вышло, сделать справочник, то по нему школьники вполне могли бы выбирать себе будущую профессию, но меня это нисколечко не волновало. Я хотела чего-то – и я пробовала это, я получала результат – и двигалась дальше. И в конце концов у меня кое-что получилось.

Кое-какое масло все-таки взбилось из этой белой сметаны, из всего этого пестрого, как лоскутное одеяло, жизненного опыта и размышлений.

Я стала писателем. Одно попадание из сотни, но мне большего и не надо.

Потому что это было мне интересно. Потому что это могло изменить мою жизнь к лучшему. А еще – сейчас, после всех этих лет и долгих размышлений, мне кажется, что это было неизбежно.

В какой-то момент я ужасно захотела попробовать написать книгу. Я как раз тогда училась в институте на юрфаке. Я все делаю задом наперед, такова уж моя натура.

Я вышла замуж, родила, развелась и осталась у разбитого корыта уже к девятнадцати годам. После этого я стала работать как сумасшедшая, вышла замуж и родила снова. Затем я забеременела в третий раз. И, узнав об этом, я решила: пожалуй, это отличный повод сделать свою жизнь еще лучше, еще веселей и интереснее! Таким образом, будучи беременной в третий раз, я поступила в институт на юридический факультет.

Первую сессию я сдавала за месяц до родов. Надо признать, что такое интересное положение, безусловно, дает тебе некоторую фору перед преподавателями. Ну, кто поставит двойку женщине «на сносях»! А дальше, курсе на третьем, я решила, что этого мне недостаточно и что пришло время попробовать что-нибудь написать. Времени было мало, его катастрофически не хватало, дома были муж и дети, а значит, писать удавалось только по ночам, так что я справедливо решила убивать двух зайцев прямо в здании института, совмещая учебу и писательский эксперимент.

Выглядело это так.

Задумывала я тогда как раз «Основы женского шарма». Богатая риелторская практика дала мне немало историй, а безудержная фантазия сплела это все в какой-никакой сюжет. Комедия – да и только!

Я писала на маленьком ноутбуке, который помещался в рюкзак. Заметки и лекции я также записывала или, вернее, запечатывала в ноутбук. За прошедшие годы все давно привыкли к тому, что я тихонечко что-то строчу себе, сидя за первой партой. В конце концов, я же не безобразничала на лекциях!

Помню, это был курс по земельному праву, и наш преподаватель, случайный в юриспруденции человек, не предъявлял к нам высоких требований. Он придерживался учебника, а поэтому конспектировать его не было особенной необходимости, все можно было прочитать. Так что я писала на его лекциях книгу. А надо заметить, что когда я пишу, то глубоко погружаюсь в происходящее, словно проваливаюсь в параллельный мир. И в то же самое время каким-то боковым зрением и слухом я умудрялась отслеживать, говорит или молчит преподаватель. Если он говорил – я печатала, а если замолкал – я останавливалась и просто продумывала про себя, какие предложения будут следующими. Или перечитывала уже написанное.

И вот, случилось ему, нашему преподу, на одной лекции отвлечься от темы и удариться в воспоминания о своей службе в Вооруженных силах и о том, какие хорошие это были денечки – и вообще, как много было раньше интересного и поучительного. Уж не знаю, как и почему он «соскочил» с земельного права на тему своего богатого событиями прошлого, но этот факт кардинальной смены темы полностью прошел мимо моего сознания. И я продолжала печатать. Я сидела прямо перед ним. Преподаватель начинал говорить, я начинала быстро печатать. Он замолкал, я останавливалась. Он заговаривал снова – я принималась бить по клавиатуре. Класс принялся шушукаться за моей спиной, кто-то не мог сдержать смех. Краем уха я обратила внимание на то, что все идет как-то не совсем нормально, но я была так сильно погружена в сцену, что решила не отвлекаться.

Только через полчаса я бросила короткий взгляд на преподавателя. Он стоял практически передо мной, красный, какой-то взволнованный и немного запинаясь, зачитывал учебник. Я пожала плечами и продолжила печатать.

Он посмотрел на меня с негодованием.

После лекции ко мне подошли девчонки с параллельного курса, вместе с которыми у нас шло земельное право.

– Ты что, правда всю эту муть записывала? – спросила одна из них.

– Какую конкретно муть? – забеспокоилась я.

– Про то, как у них на дороге крышки люка не было, и их «Урал-375» колесом туда попал, – пояснила коллега.

– И про то, как они марш-бросок делали ночью под Самарой? – добавила другая девчонка.

Только тут до меня дошло, почему преподаватель смотрел на меня таким затравленным взглядом. Он, бедный, решил, что я, долбанутая на всю голову студентка, записываю за ним дословно все его армейские байки! И делаю это с совершенно серьезным лицом.

– А, нет. Я книжку пишу, девчонки! – ответила я с улыбкой.

– Да? Ну, слава богу, а то мы подумали, что ты либо над ним издеваешься, либо совсем тронулась. А дашь почитать? Собственно, ради этих слов я и писала книжки.

«Дашь почитать?». Ну, конечно. И, если можно, я буду стоять за спиной и ловить каждую реакцию, каждую улыбку и вырвавшийся смешок. Потому что в первые годы моего сочинительства я, если быть честной, чувствовала себя как только что народившийся жеребенок, который и ходить-то толком не умеет, и на каждом шагу спотыкается… А если быть до конца честной, со временем это не так уж сильно и поменялось.