Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

30. VIII.32.Бужеле

«Стало холодно. Рано смеркается…»

Стало холодно. Рано смеркается.Дуют ветры и хлещут дожди.— Это только теперь начинается,То ли будет ещё, подожди!

Вздохи. Жалобы. Мысли бездомные,Неуверенный шорох пера.Ставни плотные, комнаты тёмные,Нескончаемые вечера.

— Ну, к чему эти злые пророчества?— Да, конечно, ты прав: ни к чему.Это только моё одиночество,Не нужное никому.

28. IX.32.Париж

«Всё падает в пустом осеннем сквере…»

Всё падает в пустом осеннем сквере,Кружит неторопливый листопад.Всё падает. И больше нет потери,И жизнь уже не повернёт назад.

Всё падает. И жалобные руки.Две слабых, не умеющих руки.Всё падает. Но больше нет разлуки,И медленно пронзающей тоски.

Всё падает. Под равнодушным взглядомСклоняется привычно голова.И падают в круженье листопадаСпокойные и грустные слова.

6. X.32

«С улыбкою насмешливой и колкой…»

С улыбкою насмешливой и колкойУже не будешь никогда читатьМоих стихов: с твоей высокой полкиЯ убрала унылую тетрадь.

Я убрала и спрятала далёкоУверенной и твердою рукой,Чтоб тяжестью ненужного упрёкаНе разбивать твой призрачный покой.

20. X.32

«Не спасут тебя мудрые книги…»

Не спасут тебя мудрые книгиОт отчаянья и пустоты.Горы, думаешь, сможешь ты двигать?Или мир переделаешь ты?

А на месте твоих утверждений —Будет время — останется вдругТолько горечь ненужных сомненийИ беспомощный, жалкий испуг.

Станешь тихим, простым, человечным,Будешь плакать — один, без меня,Будешь плакать о том, что не вечныОчертанья ушедшего дня.

И впервые (без мудрости тонкой)Ты припомнишь о завтрашнем дне,Об озябнувших детских ручонках,О разбитом в столовой окне.

Будет время, и в яростной скукеТы заломишь (совсем, будто я!)Твои крепкие сильные рукиНад безвыходностью бытия.

И, взглянув на портрет НовиковаИ на груды растрёпанных книг,Ты уронишь придушенный крикВместо нужного, умного слова.

24. XI.32

«Я стала сдержанней и суше…»

Я стала сдержанней и суше.А жизнь безбурна и чиста,И больше не волнуют душуБессмысленность и пустота.

И каждый путанный вопросРешён спокойно, твёрдо, мудро.А на лице следы от слёзПокрыты, матовою пудрой.

Мне в меру удаётся смех,Такой простой и человечный.А взгляд такой же, как у всех,Опустошённый и беспечный.

И я не вспомню никогдаО самом злом и потаённом:О не пришедшем никогда,О никогда несовершённом.

24. XI.32

«Сентиментальностей не нужно…»

«Сентиментальностей не нужно,Ни пошлых чувств, ни громких слов!»А на столе — остывший ужинИ тиканье твоих часов.

Который час? Должно быть — полночь,А, может быть, и два, и три.А одиночество-то? Полно.Ведь так проплачешь до зари.

О чём? О призрачной надежде,Растаявшей, как синий дым?О том, что мы не те, что прежде,И прежнего не повторим?

Что всё равно мне — где ты, что ты,Куда ушёл, когда придёшь?Что у меня свои заботы,Которых ты не разберёшь?

Холодный суп Тарелки рядом.Пять лет сегодня? Целых пять? —Сентиментальностей не надо!Устала я. Скорее спать!

14. I.33

«Спасибо за жаркое лето…»

Спасибо за жаркое летоИ дали несжатых полей.За проблески сильного светаНа слишком несветлой земле.

За письма почти человечьи,Без литературных прикрас,За радость нечаянной встречи,Друг к другу подвинувшей нас.

За шум урагана ночногоИ тяжесть последней любви.За неповторимое слово,Жестокое слово: «живи!»

16. I.33

«Если ты никуда не уходишь…»

Если ты никуда не уходишь —Посидим вечерок у огня.Пронесутся в немом хороводеОтошедшие призраки дня.

За остывшею чашкою чаяДолгий вечер с тобой проведём,Посидим, помолчим, поскучаем(Ведь давно мы скучаем вдвоём).

Будет в мокрые стёкла столовойПадать мертвенный свет фонарейИ, быть может, почудится сноваСмутный запах исчезнувших дней.

И мы вспомним о горькой потере,О призыве протянутых рук,О свободе, о счастье, о вере,Обо всём, чего не было, друг.

9. II.33

«Ещё не раз в тревоге зыбкой…»

Ещё не раз в тревоге зыбкойТы вспомнишь глупые мечты.Не оскорбляй же их улыбкой,Не отрицай, что это — ты.

Ведь это молодость простаяТебя томила и вела.Ведь это молодость, играя,Как конь, кусала удила.

И в жизни путаной и стыднойЕщё не раз, устав от бурь,И ты взлетишь душой пустыннойВ нерукотворную лазурь.

И, может быть, назвав ошибкойСвой долгий, кропотливый путь,С простой и радостной улыбкойЗахочешь прошлое вернуть.

9. II.33