Ольга Ерёмина - Иван Ефремов

Сначала Таисия работала дворником, затем сестра устроилась в фирму «Заря» — организацию, которая занималась хозяйственными работами по найму. Тася ей помогала. Девушек направляли мыть полы в различных учреждениях, отмывать школы после ремонта, мыть окна. Школы довоенной постройки — высокие здания в три-четыре этажа, вода только холодная и, как правило, на первом этаже. Тяжёлые вёдра приходилось таскать по высоким лестницам, руки стыли от ледяной воды. Труд оплачивался довольно низко. Сёстры мечтали о французской булочке со сладким чаем…

В детском доме, где была великолепная библиотека, воспитанникам дали хорошее образование, и Таисия хорошо знала русский язык, писала грамотно, без ошибок. Девушка пошла на курсы стенографии и машинописи.

Однажды Марию направили заклеивать окна в Палеонтологический институт, и Тася отправилась с ней, чтобы управиться побыстрее.

Учёный секретарь института Виктор Николаевич Шиманский, наблюдая, как крохотная девушка пытается дотянуться до края высокого окна, спросил у неё: почему она, такая молодая и красивая, занимается такой тяжёлой физической работой? Узнав, что девушка вскоре должна окончить курсы стенографии и машинописи, он пригласил её работать в институт и даже направил соответствующий запрос на курсы. ПИНу по штатному расписанию не положено было иметь машинисток, но они были необходимы. Приходилось выкручиваться: нужные кадры числились препараторами, но занимались стенографией и выполняли работу секретарей.

Так Тася оказалась по трудовой книжке препаратором Палеонтологического института, а на деле — машинисткой.

Да, жизнь этой девушки не была лёгкой, думал Иван Антонович. Чем он может помочь ей?

Весной 1951 года в комнату, где работали машинистки, вошла Елена Дометьевна. Она принесла Таисии картонную папку с только что отпечатанной рукописью «Костей дракона» — первой книги «Дороги ветров», и саму рукопись. Нужно было сверить рукопись и машинописный экземпляр, исправить опечатки.

— Иван Антонович почему-то просил, чтобы именно вы сделали эту работу, — отчуждённо, с лёгким вызовом произнесла жена профессора.

Не зная расценок, Таисия спросила у опытной машинистки, сколько стоит сверка. Она собиралась в качестве коллектора в палеоэнтомологическую экспедицию — в Кузбасс, под руководством опытной Елены Эрнестовны Беккер-Микдисовой, и подумала: как раз на сапоги и телогрейку хватит. Ивану Антоновичу она назвала цену, и тот удивлённо произнёс:

— Почему вы так мало себя цените?

Ефремов не зря заказал эту работу именно Таисии Юхневской: она уже зарекомендовала себя в институте как грамотная машинистка, а для него это была возможность дать ей подзаработать. К тому же он хотел ввести её в свой мир, хотел, чтобы она увидела его не как сухого учёного. Он подарил ей несколько своих — уже вышедших — книг, оставив на них дарственные надписи, и, беседуя с ней позже, убедился, что девушку очень заинтересовали его книги.

С наступлением лета Таисия отправилась в Новокузнецк совершенно новым для неё способом: в грузовике, закреплённом на открытой железнодорожной платформе. В машину загрузили бочку с бензином, продукты, палатки, прочее снаряжение. В качестве сопровождающих отправили добродушного пожилого шофёра Александра Матвеевича и Тасю. Стояла необычайная жара. Две недели они добирались до Новокузнецка — вагон то прикрепляли к составам, идущим на восток, то открепляли. Ни помыться, ни сойти с высокой платформы — даже на запасных путях: было неизвестно, когда подойдёт маневровый паровоз и начнёт толкать вагон на сортировочную горку. Груз в кузове машины сотрясался, когда платформа катилась с сортировочной горки и врезалась в новый состав. Бочка стала подтекать, к ней привалился мешок с мукой. Передвинуть груз в забитой под завязку машине не было возможности. Спасая муку, Тася часами сидела спиной к мешку, сдерживая его во время толчков, не давая прислоняться к бочке, которую она постоянно обтирала.

Красота Горной Шории, дружная работа экспедиции отодвинули все трудности пути.

Иван Антонович пришёл в ужас, узнав, что Тася сопровождала платформу с грузовиком. Если бы возникла экстремальная ситуация, как бы слабая девушка смогла защитить груз?

На будущий год Таисия вновь поехала в экспедицию, руководителем которой в 1952 году назначили Ольгу Михайловну Мартынову.

Осенью Иван Антонович снял для девушки просторную комнату. Постепенно их отношения становились всё более близкими. В эти годы с новой силой встаёт в творчестве Ефремова тема женской красоты, сопряжённая с образом Эллады.

В 1944 году в рассказе «Эллинский секрет» автор впервые обратился к Элладе, связав пленительный образ Древней Греции с темами генной памяти и воплощения в искусстве женской красоты. Скульптором стал и Пандион, герой второго произведения Ефремова, в котором Греция предстала ещё разрозненной, опасной для жизни простых людей страной, при этом хранящей глубокие традиции воспитания чувства красоты.

В 1946 году был создан рассказ «Каллиройя», который увидел свет только в 2007 году. Главный герой рассказа Антенор — тоже скульптор, пытающийся проникнуть в тайну женской красоты и её художественного воплощения. Антенор пытается понять женскую красоту не только в искусстве, но и в жизни — его горячей страсти покорились многие женщины Аттики и островов Эгейского моря. Образ скульптора объёмен — Ефремов проникает в сущность души своего героя: «томительная сила Эроса» порождает в сердце Антенора печаль. Ухватить, удержать мимолётные мгновения жизни, запечатлеть то, что безвозвратно ускользает, чтобы принять новый облик, — это желание превращается в борьбу с законами смерти и времени, и эта борьба, отбирая все силы, часто оказывается бесплодной.

Душа Эллады — красота женщины, чистая, гордая, нестеснённая. Антенор размышляет о прославленных скульпторах Греции, об их безупречных моделях.

История гетеры Фрины, с которой Пракситель лепил Афродиту Анадиомену, особенно волновала Ефремова. Необычайно привлекала его картина Генриха Семирадского «Фрина на празднике Посейдона в Элевсине», выставленная в Русском музее. Получив в 1945 году пополам с А. П. Быстровым премию имени А. А. Борисяка, он заказал копию центральной части картины в оригинальную величину. С тех пор Фрина словно поселилась в доме писателя.

Девушка, которую мечтает сделать своей моделью Антенор, носит имя Каллиройи — прекрасногранатной, прекрасногрудой. Она предлагает ему совершить древний обряд афинских земледельцев — обряд служения матери-земле на трижды вспаханном поле. Чисто и сильно описывает Ефремов эротический экстаз — живой огонь красоты бросал вызов равнодушной вечности.