Андрей Белый - Воспоминания о Штейнере

Но доктор Карл Унгер УЖЕ ВСТУПИЛ В СВОЮ РОЛЬ: НЕВИДИМОГО ПОМОЩНИКА; и в этом смысле водителя; кто вживался в смысл слова "карма", тот знает уже, что мы, становясь на путь, строим свою судьбу; кто знал невидимого "живого" в его физической маске, тот твердо знал: перед ним человек "пути" в наиболее внутреннем смысле; стало быть, человек, которого "карма" созревает для внутренних действий в ускоренном темпе; и выявляется "тайное" личности, становясь явным.

"Тайное" личности доктора Унгера (и я это высказал в главке, ему посвященной), виделось мне в подготовлении стратегической победы над Ариманом (косностью мира сего); и оттого его тактика была тактикой Барклая, подготовляющего отступлением победу будущему Кутузову; и я подчеркивал, как меня поражали в покойном сквозь маску сухости, трезвости, медлительности, расчета, — юношеский пыл, сердце, новизна идей и борьба за истинно — сущее зерно молодости (отсюда и нереагирование на гром молодости на духовных старичках); невыявленный пыл личностью Карла Унгера выявился в карме его; и вскрылся нам аспект этого ИНДИВИДУУМА; аспект — им поволенный мученический венец; "убиенный" Карл Унгер в ответ на антропософские толки о том, что он вышел из моды, кармой своей, кармой ученика внутреннего пути, — ответил на эти толки, взяв венец мученика; не спроста рука одержимого бесами наметила именно его; мы знаем роль одержимых; и знаем "руки", сознательно убирающие то, что им лежит поперек дороги; выстрелы в Унгера — выстрелы из "сознательного далека", как и пожар Гетеанума, как, может быть… но — молчу…

Тяжбу о том, кто же Унгер, решил черт выстрелом указав на… Унгера; линии пуль, — линии "чертова пальца": ВОТ КОГО Я СНИМАЮ С РАБОТЫ!

Какой ритмический жест!

Но — "черт" ошибся: "И КОГДА ОН СНЯЛ ПЯТУЮ ПЕЧАТЬ, Я УВИДЕЛ ПОД ЖЕРТВЕННИКОМ ДУШИ УБИЕННЫХ ЗА СЛОВО БОЖИЕ И ЗА СВИДЕТЕЛЬСТВО, КОТОРОЕ ОНИ ИМЕЛИ" (Откровение, гл.6, ст.9).

"И СКАЗАНО ИМ, ЧТОБЫ ОНИ УСПОКОИЛИСЬ ЕЩЕ НА МАЛОЕ ВРЕМЯ". И еще: "ЭТО ТЕ, КОТОРЫЕ ПРИШЛИ ОТ ВЕЛИКОЙ СКОРБИ; ОНИ ОМЫЛИ ОДЕЖДЫ СВОИ, И УБЕЛИЛИ ОДЕЖДЫ СВОИ КРОВЬЮ АГНЦА" (Откровение Иоанна).

Неужели у людей с запечатанными глазами, хулившими и хулящими импульс антропософии, Штейнера, за то, что этот импульс идет от зла и мира сего, не открылись глаза на действие "сего мира", в результате чего — трагическая кончина Рудольфа Штейнера, пожар Гетеанума, сожженного "сим миром", убийство Унгера. Говорю это по адресу всех этих якобы гласящих от культуры духа, культуры духа Бердяевых, Булгаковых, Форш, Метнеров, социал — демократов, интеллигентов, снобов, материалистов, мистиков, теософов, пасторов, православных, попов, декадентов, Дессуаров, Лейзегангов и прочая, прочая, прочая (им же имя легион!), слова которых горячи, поступки же лишь теплы, — т. е. [те], о которых сказано: "О, если бы ты был холоден, или горяч… Ибо ты говоришь: я богат…; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг" (гл. З, ст. 17).

К сожалению, слова эти не относимы лишь к."внешним" врагам антропософии, но и к… "внутренним"; не в антропософском ли обществе убиенный, т. е. отмеченный Божиим венцом, как очистительная жертва за грехи "Общества", — не в нем ли особенно была популярна линия видеть "непопулярность" Унгера в отношении к "модам" сегодняшнего дня? И не ужасная ли карма для общества в том, что человек, наиболее чистый, благородный, не могущий выносить припахов дурной "мистики", дешевого "оккультизма", антропософских "средних веков" с их гниловатыми утопиями о "крестовых походах", ученик "философии свободы", сам философ свободы, самый СВЕТСКИЙ, самый "трезвый" из всех нас, был убит рукой сумасшедшего антропософа[419] (как никак!), которому приснилось, что доктор Унгер [Карл Унгер] насылает на него… порчу (!!!).

Знакомая линия, — знакомая мне на протяжении 20 лет. Двадцать лет от времени до времени возникает передо мной заболевающий антропософ, в котором вопреки всем громам и напоминаниям Штейнера вскрывается гнилотворный процесс "мистической" болезни от восприятия антропософии шиворот — навыворот; со сколькими "больными", одержимыми приходилось мне говорить, — с экс — антропософами, или с кандидатами на них в силу убожества восприятия ими импульса антропософии: Минцлова, д-р Гош[420], Эллис, Польман — Мой, Форш; и — сколькие? По плодам узнаем [узнаете] их.

Плоды?

Да… нехороши!

Но смешение ложной эсотерики с ложной общественностью все еще не вырваны с корнем из "Общества", действующего именем Рудольфа Штейнера; карма такого общества высылает из своих рядов убийц слуг Божиих. Корень же корней — во взятии внутреннего материала антропософской литературы головой, не протрясенной теорией знания, мыслью и критериями подлинной свободы, а не свободы от печки, хотя бы этой печкой делался сам Рудольф Штейнер в образе и подобии истукана.

Смерть Унгера вызывает инстинктивные жесты, по адресу и внешних и внутренних врагов; по адресу внешних: вы, прославленные "миром сим", ухватившиеся за славу, маститость, правоту свою (и оттого — "правые!") — доколе будете вы порочить чистое дело свободы и любви? По адресу внутренних, т. е. "антропософов": неужели будете вы [и вы] и впредь высылать из среды своей убийц апостолов того дела, которому служите на кончике языка? Долой — "мистику", "оккультизм", "крестовые походы", "мистические заболевания" и всякие придыхания о перевоплощениях и прочих "кармах", в результате чего, — карма общества становится непониманием того дела, которое словами слетает с кончика языка. Пора проветрить и "антропософские" головы, обливающие сегодня дело Рудольфа Штейнера кипятком своих к делу не идущих чувств, а завтра высылающих из своих непроветренных рядов "несчастных одержимых", которым место в лечебнице, а не в А. О.!

Как не понять, что лаборатория душевных больных с клеветниками, предателями и подобного сорта продуктами, — та именно непроветренность А. О., против которой гремел Штейнер и корень которой — в непроветренности головы: ПРОСТО ОТЧЕТЛИВОЙ СИЛОЮ ЯСНЫХ СУЖДЕНИЙ, СВОБОДНЫХ ОТ "МИСТИКИ".

Карма Унгера есть карма Гетеанума в каком — то разрезе тоже сожженного… "антропософами" ["антропософом"]; а карма Гетеанума — в карме Рудольфа Штейнера, принявшего крест за наши болезни.

Кучино, 29 января, 1929 г.

Библиография

Les éléments de bibliographie raisonnée ci — dessous se proposent de guider éventuellement le lecteur désirant étudier plus à fond soit directement le problème Biélyi — Steiner, soit indirectement par certains aspects liés aux Mémoires. Ils ne sont donc donnés dans leur aspect fragmentaire qu'à titre indicatif.

Première publication des Mémoires sur Steiner, en version allemande:

Andrej Belej: Verwandeln des Lebens. (Aus dem russischen von Swe — tlana Geier) (Zbinden, Basel, 1975, 528)