Протопресвитер Михаил Польский - Новые мученики российские

Пока ещё не поздно, пока ещё не совсем захлестнула Вас пучина эта страшная, готовая бесславно и навеки поглотить Вас, соберите свои, ещё недавно могучие умственные и нравственные силы, встаньте во весь свой духовный рост, издайте другую декларацию, в исправление первой, или хотя бы подобную той, которую Вы разослали в первый период своего заместительства, разрубите благодатными порывами духа, — цепи, Вас сковавшие и выйдите на святую свободу. За Вас будут молить Бога все истинные сыны Церкви, на Вашу сторону сейчас же станут все добрые пастыри и мужественные Архипастыри. Вас духовно облобызают все многочисленные страдальцы, этот голос свидетелей чистой Истины, удалённые от своих паств и от братий, за Вас будет сама непобедимая Истина. Она укажет Вам дальнейший путь, Она охранит и защитит Вас.

Дорогой Владыко. Я представляю, как Вы должны страдать. Почему же Вы, испытывая эти страдания сами, не желаете облегчить их тем, которые в своё время доверились Вам? С какой радостью я передавал Вам свои права заместительства, веря, что Ваша мудрость и опытность будут содействовать Вам в управлении Церковью.

Что же случилось?.. Неужели это роковое деяние бесповоротно?.. Неужели Вы не найдёте мужества сознаться в своём заблуждении, в своей роковой ошибке — издании Вашей Декларации 16/29 июля 1927 г.?.. Вы писали мне и искренне верили, что избранный Вами путь принесёт мир Церкви… И что же Вы видите и слышите теперь? Страшный стон несётся со всех концов России… Вы обещали вырывать по два, по три страдальца и возвращать их обществу верных, а смотрите, как много появилось новых страдальцев, страдания которых ещё более усугубились при сознании, что эти страдания есть следствие Вашей новой церковной политики… Неужели этот стон страдальцев с берегов Оби и Енисея, с далёких островов Белого моря, от пустынь закаспийских, с горных хребтов Туркестана — не доносится до Вашего сердца?

Как же Вы могли своей Декларацией наложить на них и на многих клеймо противников нынешнего гражданского строя, когда они и мы по самой духовной природе своей всегда были чужды политики, строго до самопожертвования охраняя чистоту Православия?..

Мне ли юнейшему сравнительно с Вами писать эти строки, мне ли поучать многоопытного и многоучёного святителя Церкви Российской, но голос моей совести понуждает меня снова и снова тревожить Ваше широкое и доброе сердце… Проявите мужество, сознайтесь в своей роковой ошибке и, если невозможно Вам издать новую декларацию, то для блага мира церковного передайте власть и права заместительства другому.

Я имею право писать Вам эти строки и делать это предложение, ибо многие теперь укоряют меня, что я поспешно и безоговорочно передал Вам права заместительства.

Испытавши на себе это бремя церковного управления, я верю, что Вы в тишине своей келии проливаете горькие слёзы и пребываете в страшном томлении духа… И мы жалеем Вас и плачем вместе с Вами… и если идут отделения епархий и приходов от Вас и Вашего «Синода», то это набат, страшный набат, истомлённых верующих сердец, который мог бы донестись до Вашего сердца, зажечь его пламенем самопожертвования и готовности положить душу свою за други своя…

Господь да поможет Вам и благословит Ваше мужественное решение, которое подскажет Вам голос архипастырской совести и которое мы не диктуем, а с сыновней любовью предлагаем Вам для Вашего спасения душевного и блага Церкви.

Мне кажется, что одним из выходов из создавшегося положения — это обратить Вам и всем православно-мыслящим верующим нашей страны свои взоры к старейшему иерарху Русской Церкви Высокопреосвященному Агафангелу Митрополиту Ярославскому.

Приникните к нему с любовью и доверием.

Он, несмотря на свои преклонные лета, остался мудр и силен духом. Ведь и пермское его воззвание было актом ревности о спасении Церкви.

Протяните к нему свои братские руки, скажите ему тёплое братское приветствие, попросите его помочь Вам выйти из этого тягостного положения и передайте ему свои заместительские права впредь до возвращения к власти Высокопреосвященнейшего Митрополита Петра.

Мы архипастыри, вместе с Вами поможем ему и без организации «синода» в управлении Церковью своими силами и разумением.

Серафим Архиепископ Угличский, викарий Ярославской Епархии, бывший Заместитель Патриаршего Местоблюстителя.

1928 года, 24 января/6 февраля

3. Максим, епископ Серпуховский

Московской епархии, Серпуховский Епископ Максим (в миру Михаил Александрович Жижиленко) родился 2-го марта 1885 года. Родители его жили в то время в Калише (Польша), где отец его был прокурором Калишского Окружного Суда в течении 25-ти лет и пользовался большим уважением среди населения. Семья была большая — 9 человек детей, — патриархальная, дружная, все выросли и учились в г. Калише. Мать воспитывала всех в религиозном духе, внушая детям любовь к Богу, к церкви, к людям. Сестра Лидия готовила брата Михаила для поступления в гимназию (на 7 лет была старше его) и 9-ти лет он поступил в 1-й класс в Калишскую гимназию, где 7 лет учился и оказался с большими способностями. После смерти родителей (они умерли в 1905 и в 1906 году) он сначала оставался один в Калише, а потом переселился к брату в Петербург и там окончил 8-й класс.

Он был младшим братом известного русского учёного, профессора Уголовного права Петроградского Университета, Александра Александровича Жижиленко, который выступал в 1922 г. защитником в процессе митрополита Вениамина. По словам Владыки Максима, его брат не был религиозным человеком и при своем выступлении на процессе «церковников» заявил в начале своей речи, что он выступает, будучи атеистом, исключительно как представитель права и защитник правды. Однако, узнав о тайном постриге своего младшего брата, Александр Александрович пришел к нему па квартиру и взял у него благословение.

По словам вдовы проф. А. А. Жижиленко, умершего вскоре после пострига брата, это событие (тайное монашество и епископство) произвело на него потрясающее впечатление и, умирая, он говорил в бреду: «они говорят, что Бога нет, но ведь Он есть».

После окончания гимназии Михаил Александрович поступил в Московский университет на медицинский факультет. Это родных удивило, потому что отец и три брата были юристами. Это было приблизительно в 1908 году. Приблизительно, в 1911 году, будучи студентом, он женился на курсистке, но прожил с женой только полгода. Уехав к своим родителям в г. Ейск, она там умерла вследствие невозможности перенести первую беременность. Оба супруга ни под каким видом не захотели искусственно прервать эту беременность, хотя оба знали, что беременной грозит смерть. Покойную жену Владыка называл «праведницей». В то же время и он был очень болен и подвергся операции аппендицита и так был плох, что ему боялись сообщить о смерти жены. Когда же стал поправляться, то велико было его горе и отчаяние по поводу этой потери.