Любовь в Венеции. Элеонора Дузе и Александр Волков - Коллектив авторов
Там профессор становится художником… Талант, упорство, удача и верно выбранное поприще – Венеция – быстро сделали из Волкова европейскую знаменитость. Теперь, впрочем, и Волкова не стало, а появился акварелист Roussoff (в творческом псевдониме он сохраняет-таки свою русскость). В те годы, при овладении новой профессией, Александр применяет научный подход – берет уроки у маститых художников-академиков. (Правда ради этого он отправляется не в Академию Художеств в родном Петербурге, а в аналогичное учреждение в Мюнхене). И в выборе техники он следует точному расчету: акварель хороша для городских пейзажей, ею можно заниматься без просторных ателье и она ценима европейской публикой. А какой пейзаж может сравниться с венецианским?
Первая же выставка-продажа акварелей Руссова – в Лондоне – стала легендарной: все картины начинающего художника были проданы. Вскоре образовался круг его поклонников и постоянных клиентов. Дела пошли настолько успешно, что после трех лет жизни в Венеции он покупает на Большом канале свой собственный дом – Палаццо Барбаро, который теперь закономерно называется Палаццо Волкофф (иногда Палаццо Барбаро-Волкофф). Благодаря аристократическому происхождению, разностороннему образованию и талантам его охотно привечают в венецианских салонах. Он становится своим не только в космополитическом кружке мастеров искусства, но и в музыкальном бомонде, общаясь с такими корифеями, как Вагнер, Лист, Рубинштейн.
Вместе с тем он как будто сделал всё, чтобы остаться на родине неизвестным. Став признанным (преимущественно в Англии) мастером, он отказывался от всех выставок в России, даже когда инициатором таковой выступил император Александр III. Сев, всё так же заграницей, за мемуары, в 1920-е гг., он решительно осудил новую власть, так что в советскую эпоху его книга была неприемлема. В России о нем узнали, когда в 2021 г. вышел русский перевод его воспоминаний. В Италии – когда в том же году вышли его письма к Дузе.
Актриса долго хранила его любовные письма, но однажды решилась передать их своей состоятельной австрийской подруге, графине Кристиане Тун-Сальм (1859–1935): не вполне ясно, зачем она это сделала – Анна Сика предполагает, что графиня дала актрисе взаймы, а та передала письма в качестве залога. Графиня Тун-Сальм бережно их хранила в особой дорожной сумке, завещав своим близким открыть ее только спустя полвека после ее кончины.
Ровно спустя полвека, в 1985 г., заветную сумку открыла ее внучка Элеонора Тун-Гогенштейн (1924–2013). Она показала кое-какие письма некоторым исследователям и попыталась передать их в венецианский Фонд Чини, где есть особая секция, посвященная Дузе. Однако руководство Фонда проявило удивительное легкомыслие, отказавшись от предложения: письма не были написаны собственноручно актрисой и посему, якобы, малоинтересны. Тогда Тун-Гогенштейн решила сама их опубликовать и отправила письма Волкова одному немецкому издательству, предварив их своей обширной преамбулой[571]. Издательство тоже отказалось…
Обложка книги О. Ресневич-Синьорелли
(Roma: Casini, 1955) с портретом Э. Дузе работы А. Волкова
Сведения о находке, тем не менее, стали распространяться, в особенности, когда племянница Тун-Гогенштейн, Софи Менсдорф-Пуйи, положила их в основу своей дипломной работы при Венском университете. Узнав, при написании работы, о тщательных исследованиях Анны Сики, она с ней связалась и передала ей письма – с наказом изучить, опубликовать и передать в достойне место. Так и произошло – в итоге в 2021 году вышла их публикация, а сами послания попали в римский Фонд Уго Спирито и Ренцо Де Феличе.
Теперь оставалось ознакомить соотечественников автора писем с этой необыкновенной находкой.
Списавшись с Анной Сика, я получил разрешение от нее, а также от миланского издательства и от римского фонда на выборочный перевод и русскую публикацию. Ольга Никандрова, бескорыстно переведшая воспоминания художника, продолжила свой подвиг переводчика, отобрав наиболее интересные тексты (см. также ее послесловие).
Однако современному читателю следовало напомнить, кто такая Элеонора Дузе, и я решил предварить перевод писем художника переизданием лучшей биографии актрисы.
Ее написала Ольга Ресневич-Синьорелли, близко знавшая Дузе в последнее десятилетие ее жизни. Ольга Ивановна, как звали ее соотечественники, была на самом деле Ольгой Адольфовной Реснаис. Она родилась в 1883 г. в Латвии, а в 20-летнем возрасте отправилась в Швейцарию ради медицинского образования. В1904 г. Ольга переехала в Италию, оставшись тут навсегда, встретив спутника жизни, врача-гуманиста Анджело Синьорелли. Чета, обосновавшаяся в Риме, быстро получила известность благодаря своему широкому кругозору и общественному темпераменту: их дом становится одним из самых оживленных центров художественной и культурной жизни столицы, где встречались итальянские и иностранные литераторы и деятели искусств.
Элеонора Тун-Гогенштейн подробно изложила тут сведения о дружбе ее бабушки с актрисой, а также обстоятельства хранения и обнаружения писем художника. Однако в описании его биографии допущен ряд неточностей, начиная с вымышленного графского титула.
Среди русских знакомых и друзей Ольги Ивановны были литераторы М.А. Горький, В.И. Иванов, Н.И. Петровская, импресарио С.П. Дягилев, хореограф Л.Ф. Мясин, художники М.Ф. Ларионов и Н.С. Гончарова, искусствовед П.П. Муратов. Она успешно занималась переводами, познакомив итальянского читателя с рядом произведений Чехова, Достоевского, Белого[572].
Когда летом 1925 г. приехавший в Италию Мейерхольд узнал у Ресневич о ее дружбе с Дузе, он увлек Ольгу Ивановну замыслом книги об актрисе. Казалось бы, биография должна была вот-вот выйти в Москве[573], но этого не произошло, и книга – уже в переводе с итальянского – вышла в России через полвека, спустя два года после кончины ее автора (Ресневич умерла в Риме в 1973 г.).
Преамбулу к переизданию этой замечательной книги по нашей просьбе написала Мария Пия Пагани, в то время как преамбулу к публикации перевода писем Волкова составила для нас Анна Сика. Им обеим – огромная благодарность.
В посланиях А. Волкова курсивом мы выделили слова, им подчеркнутые, в то время как жирным курсивом – слова Э. Дузе, которые он цитирует в своих письмах.
Поясним, что двойная фамилия «Волков-Муромцев» появилась у Александра Николаевича только в 1904 г. (после официального вступления в наследство от своего дяди Л. Муромцева).
Михаил Талалай, Милан, май 2024 г.
