Подвойский - Николай Тихонович Степанов
— Торопить работниц нет необходимости: работают, не отрываясь.
В. П. Пронин спросил, нужна ли какая-нибудь помощь. Николай Ильич подумал и сказал:
— Хорошо бы увеличить работницам норму каши. Работа-то тяжелая…
Однажды во время работы к нему подбежала ткачиха.
— Николай Ильич! Там командир Красной Армии проверяет сооружения и спрашивает, что за человек руководит работами.
Н. И. Подвойский вынул из кармана блокнот и написал на листочке:
«30 октября 1941 года.
СПРАВКА
Я работаю по Всевобучу и организации обороны Москвы в общественном порядке в качестве члена партии.
Я персональный пенсионер.
Н. Подвойский».
«…Мы рыли противотанковые рвы под Москвой, — вспоминала ткачиха Н. И. Дубяга о Н. И. Подвойском. — В самые тяжелые дни для Москвы его можно было очень часто видеть в окопах. Смотришь, идет Подвойский в своей шинели, в которой мы привыкли видеть его, улыбающийся, подбадривающий, вспоминающий годы гражданской войны. Вспоминая годы своей жизни, он создавал нам нужное настроение. В то время каждый человек в окопах был дорог, и его пожелания для пас много значили… Он был с нами и тогда, когда мы получали медаль «За оборону Москвы»… Нам было очень радостно, что вместе с нами эту медаль — «За оборону Москвы» — получил и Николай Ильич…»
7 ноября 1941 года, когда войска с парада на Красной площади пошли прямо на фронт, Николай Ильич вместе с тысячами москвичей был на оборонном воскреснике, а 16 ноября — на оборонном субботнике. В те дни он писал Нине Августовне и Олесе: «Последние дни налегаем на скорейшее завершение укреплений под Москвой. Выезжаю на эти работы каждый день в 5 часов утра…» И в другом письме: «Противотанковые рвы, заводы — в настоящее время мой дом». Николай Ильич извинялся за неразборчивый почерк: «Это значит, что пишу в машине, на холоде и во время хода».
…Столица выстояла. В декабре советские войска перешли под Москвой в наступление, в результате которого фашисты были отброшены местами на 400 километров.
…В начале февраля 1942 года к Николаю Ильичу зашел прибывший с Южного фронта командир танковой части А. П. Шапильский — его соратник по военным действиям на Украине в 1919 году. Николай Ильич в своих расспросах был очень дотошен, и А. И. Шапильский подробно, обстоятельно рассказывал о том, как им там воюется, на фронте, поделился он и своими тревогами по поводу того, что пехотинцы пока еще «болеют танковой болезнью», а фашисты в каждой операции используют танки в больших количествах, из-за этого много неудач.
— Но как специалист я убежден, — сказал А. П. Шапильский, — что у танка много слабых мест. Пехотинец из окопа может с ним бороться и гранатами, и бутылками с зажигательной смесью, и противотанковым ружьем, даже обыкновенной винтовкой можно поражать смотровые приборы. Хорошо бы как-то убедительно, веским словом довести это до бойцов.
После бесед с А. П. Шапильским и другими фронтовиками Н. И. Подвойского захватила идея: с помощью специалистов, но силами профессиональных писателей создать серию популярной литературы, в которой бы непременно в художественной форме, образно, был обобщен опыт боевых действий в Великой Отечественной войне. Это должны быть, считал он, небольшие и мастерски написанные брошюры, доступные красноармейцам и низовому звену командиров, живущим в окопных условиях. В первую очередь нужна была брошюра о борьбе с танкобоязнью.
Николай Ильич стал частым гостем Военной комиссии, созданной Союзом писателей СССР. К написанию брошюры о танках он решил привлечь талантливую писательницу и очень боевую журналистку Мариэтту Шагинян, которую хорошо знал.
«Ко мне пришел тов. Подвойский, — вспоминала М. Шагинян через двадцать лет, — старый революционер, соратник Ленина, страстно и настойчиво приглашая написать книгу о танках для пехотинцев. Задача — изгнать страх у пехотинцев перед танком… Все мои возражения, что сама не знаю танк ни в хвост, ни в гриву и питаю перед ним пехотинский страх, отвел как чепуху. Сказал, что это мой долг…»
Мариэтте Шагинян пришлось согласиться. Подвойский съездил с ней в Бронетанковое управление, дал в помощь специалистов. «Это был замечательный человек, — писала М. Шагинян о Н. И. Подвойском. — Он мог мертвого заставить встать из гроба, чтобы выполнить военное задание. Он убеждал вас тем, что сам глубоко верил в ваши силы и способности, и передавал свою веру и вам. Он у нас весь дом заразил интересом к танкам, а я воодушевилась так, что отбросила все остальные работы, чтобы изучить танк и танковое дело».
Задание Николая Ильича она выполнила.
К работе над этой серией художественных произведений он привлек автора книги о Н. А. Щорсе и своего соратника по боям на Украине Гарнича, а также Виленского, Яковлева, Скляренко и других писателей. Неоднократно вел беседы о создании популярных военных брошюр для детей с С. Маршаком. «Так напряженно работает Москва, что дух захватывает, — писал Николай Ильич родным. — Живем мы в вихре — дело сменяется делом… Каждый день, вот уже полтора месяца, я по утрам и вечерам работаю с членами Военной комиссии советских писателей над созданием фонда военно-художественной литературы».
Величайшим событием в эпопее Великой Отечественной войны явился разгром фашистских войск под Сталинградом. История войн еще не знала таких сражений. Н. И. Подвойский вместе с вернувшимися в Москву сотрудниками ИМЭЛ — Ниной Августовной, Раисой Конюшей. Ираидой Синельниковой, Паней Зеленовой и другими приступил на общественных началах к изучению опыта партийно-политической работы на Сталинградском фронте. Этот опыт, справедливо считали они. уникален, им надо вооружить командиров и политработников накануне новых, не менее грандиозных сражений. Николай Ильич целиком отдался сбору, анализу и обобщению необходимых материалов.
После Курской битвы летом 1943 года Красная Армия перешла в наступление и уже до Победы не выпускала из своих рук стратегической инициативы. До
