Ольга Володарская - Граф Сен-Жермен

Ответ Сен-Жермена свояченице Фридриха, принцессе Амалии, что страна, где он родился, никогда не знала иностранного правления, был понят так, что он должен был принадлежать к роду Витгельсбах, так как Бавария была почти единственной европейской страной, о которой это можно было сказать, не считая Франции[514]. А история, рассказанная неназванным автором и переданная Кауницем Кобенцлю, о том, что Сен-Жермен за столом Людовика XV заявил, что только род Бурбонов мог соперничать с его родом, хотя и показалась Кауницу шокирующей, но могла бы соответствовать действительности, в случае, и только в одном этом случае, если он был из рода Виггельсбах.[515] Шакорнак предположил, что Сен-Жермен подразумевал то, что он был незаконным сыном Марии-Анны, королевы Испании, так как она была урожденная Витгельсбах (из младшей ветви пфальцграфов). Однако существовала еще одна дама Витгельсбах, из старшей родовой ветви, — баварская принцесса Виоланта, жена принца Фердинандо Медичи, жившая во Флоренции, куда Ракоци приехал в мае 1693 года и где пробыл четыре месяца. Не существует документального подтверждения того, что они встречались, но если посмотреть на портреты Ракоци, Виоланты и Сен-Жермена, то можно заметить, что лицо Сен-Жермена объединяет черты двух других.

Если он только не был сразу и отцом, и сыном (что, согласно некоторым теософским идеям, не является невозможным), я предполагаю, что он был сыном князя Трансильвании Ференца Ракоци I и принцессы Виоланты.

Это могло бы дать основания семье Медичи взять его на воспитание, так как иначе — зачем бы им было воспитывать незаконного сына Ференца Ракоци, если его мать не имела отношения к роду Медичи? Джованни Гастоне, последний из рода Медичи, всегда симпатизировал своей невестке, всеми покинутой, и мог поэтому пользоваться ее доверием. Возможно, Джованни Гастоне убедил своего отца, герцога Козимо III, бывшего и отцом Фердинандо, поместить ребенка в свой дом, среди многих других мальчиков-пажей из хороших семей, в чьем воспитании он принимал участие, фактически организовав во дворце Питти нечто вроде школы для мальчиков. Это не противоречило бы тому, что, как говорит нам принц Карл, он узнал из других источников, — что Сен-Жермену оказывал «удивительное покровительство» Джованни Гастоне, последний Великий герцог Медичи. Джованни умер 12 января 1737 года. Виоланта умерла в мае 1731 года, окруженная большим почетом благодаря ее милосердному характеру, благочестию и добрым делам. В 1725 году папа римский Бенедикт XIII отметил ее редкие достоинства, даровав ей в знак своего благоволения право именоваться Дамой Золотой Розы.

Ее репутация благочестивой и святой женщины, а также благородство ее исключительно древнего рода, возможно, были причиной особого опасения Сен-Жермена случайно скомпрометировать ее имя. Такая деликатность могла объяснить его ответ герцогу Ньюкаслу, Государственному секретарю, что он мог бы сказать о своем происхождении только одному королю…

С другой стороны, неудивительно, что Сен-Жермен обладал полотном Рафаэля и другими сокровищами в виде картин или редкостных древних книг, если он вырос среди книг библиотеки семейства Медичи и картин из величайшей в мире коллекции древних мастеров. Династия Медичи угасла на двух любителях мальчиков, неудачно женившихся, бездетных братьях: Фердинандо, который скончался раньше отца, и Джованни Гастоне, последнем из рода Медичи. Стоит только представить себе Джованни Гастоне, прикованного к постели за восемь лет до смерти, который знал о скором конце великой и знаменитой династии, правившей Флоренцией в течение четырех веков, скопившей сокровища, не имевшие себе равных. Куда пойдет вся эта громадная коллекция после его смерти? Все должно было перейти к его сестре, Анне-Марии, которая была замужем за курфюстом Пфальца. Он не мог знать, что Анна-Мария завещает все сокровища его преемнику — иностранцу, родом из Лотарингии, который стал Великим герцогом Тосканским, мужем Марии-Терезии и императором Священной Римской империи Франциском I — но завещает на условии, что сокровища эти будут вечно и все вместе храниться во Флоренции. Джованни Гастоне был полон мрачных мыслей о том, что станется с его наследием, и можно понять его решение — несколько картин отдать тому, кто, как он, возможно, желал этого, был ему почти сыном».

В главе о музыкальных произведениях Сен-Жермена Фуллер пишет еще и о том, что, по мнению музыковедов, его музыка испытала влияние Скарлатти и Генделя, произведения которых исполнялись при дворе Медичи, в театре герцога Фердинандо, мужа Виоланты Беатрисы, в 1707–1709 гг. (когда предположительно жившему там будущему Сен-Жермену было 14–16 лет). Есть и еще одна деталь, ускользнувшая от внимания исследовательницы, но укладывающаяся в ее гипотезу: граф Сен-Жермен, по утверждению мадам де Жанлис, учился в Сиенском университете, а Виоланта Беатриса с 12 апреля 1717 года стала правительницей Сиены и оставалась ею до самой своей смерти 30 мая 1731 года.

Все еще сложнее, и мы еще раз вернемся к этому в последней главе.

Глава 23

«Хвалу и клевету приемли равнодушно…»

Необходимо оговориться, что под именем Сен-Жермен в XVIII веке известно несколько различных деятелей, о которых достаточно кратко упомянуть во избежание путаницы. Сен-Жермен, который в апреле следующего, 1785 года, участвовал во второй конференции Фила-летов в Париже, должно быть, был Робертом-Франсуа Кенэ де Сен-Жерменом, внуком врача мадам де Помпадур Франсуа Кенэ. Кенэ де Сен-Жермен, депутат от Марны и Луары в Законодательном собрании, был посвящен в масоны в ложе «Чистосердечие» 5 декабря 1775 года, после этого перешел в ложу «Общественный договор» французского «Великого Востока», был связан с мистико-научным обществом в Эрменонвиле, а также со «Строгим наблюдением», ив 1781 году (когда наш Сен-Жермен был в Эккернфёрде) основал клуб Иллюминатов в доме 37 по улице Сурдьер, в Париже, по адресу, где находилась ложа «Объединенные друзья», из которой вышла ложа «Ритуал Филалетов — Искателей истины». Этих двух Сен-Жерменов часто путают, что привело к искажению образа нашего Сен-Жермена. Его путают также с графом Клодом-Луи де Сен-Жерменом, датским фельдмаршалом и военным министром при Людовике XVI, и даже с Пьером-Рено де Сен-Жерменом, который в 1755 году был французским губернатором Калькутты. Нужно учитывать и те разыгранные Гауэром и Казановой пародии, которые породили легенды о фантастической способности графа Сен-Жермена одновременно физически присутствовать в различных местах и путешествовать по свету, после своих официальных похорон, даже участвовать в конференциях.