Неизвестный Бунин - Юрий Владимирович Мальцев
Мы сохранили, естественно, весь предыдущий корпус, за исключением «Библиографии». Внушительный список (занимает 30 страниц книги) и весьма ценный для того времени, спустя 30 лет, он, конечно, уже устарел[41].
Жизненный путь автора мы изложили в переиздании «Вольной русской литературы» и теперь повторим его лишь вкратце.
Юрий Владимирович Мальцев родился 19 июля 1932 г. в Ростове-на-Дону. Он рос пламенным италофилом – преимущественно из-за итальянской музыки, и, узнав, что на филфаке ЛГУ открылось итальянское отделение, поспешил в северную столицу. Отучившись и предоставив дипломную работу «Итальянский язык как язык международной музыкальной терминологии», он вступил на стезю итальянистики – прежде всего как литературный переводчик.
По-прежнему живя в Ленинграде, благодаря своим талантам и преданности теме, он быстро установил связи с изданиями и издательствами, преимущественно московскими. Мальцев писал рецензии, консультировал редакции, переводил тексты. Среди переведенных им тогда авторов – Альберто Моравиа, Эдуардо Де Филиппо, Луиджи Скварцина, Карло Монтелла, Чезаре Дзаваттини.
По сути своей профессиональной работы – перевод итальянской литературы – он сразу же столкнулся как со свободным творчеством его современников-итальянцев, так и с тяжелой цензурой и лживостью советского официоза.
В начале 60-х гг. молодой специалист пытается поехать в командировку в Италию, но ему отказывают. Происходят первые столкновения с властями: в декабре 1964 г. он пишет вызывающее письмо, с требованием выпустить его из СССР. Позднее он его не раз повторяет, но все эти послания остаются без ответа…
В 1967 г. Мальцев окончательно покидает невские берега и селится в подмосковном поселке Бирюлёво, в избе у своей бабушки. Ускоряется его сближение со столичными интеллектуальными кругами и с научными учреждениями. Питательную почву для своих интересов он находит в Институте мировой литературы АН СССР. Именно тогда у него укоренилась любовь к российской словесности, сочетаемая с фундаментальными знаниями.
Вместе с тем у Мальцева всё отчетливее формировалась его идейная и, следовательно, политическая позиция. Всё яснее ему становилась лицемерная ложь государства, его удушающая несвобода. Марксистские идеи, привлекательные для многих на бумаге, проводились в жизнь через тупую диктатуру, полицейскими методами. Любые проявления вольного слова искоренялись и подавлялись.
Через него на Запад, с помощью знакомых итальянцев, уходят самиздатовские рукописи, многие из которых он потом – по памяти! – анализирует в своей монографии.
Тогда же Юрий Владимирович становится членом-основателем Инициативной группы по защите прав человека в СССР: в этом качестве он подписал первое письмо группы – в ООН (20 мая 1969 г.), и другие документы. Важное для его идейного становления лето 1969 г. он провел на Рязанщине с известным диссидентом – Андреем Амальриком, когда тот писал ставшее знаменитым эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Вернувшись осенью в Москву и отдавая себе отчет, что безработный диссидент – легкая мишень для возможных репрессий (как «тунеядец»), он устроился на почту разносчиком телеграмм. Но подобное укрытие – тоже не надежно: его вызывают в военкомат и оттуда отправляют в психиатрическую больницу, где Мальцев провел месяц, описанный в воспоминаниях «Репортаж из сумасшедшего дома».
В конце 60-х гг. советский режим проявлял относительную мягкость – после психушки Мальцеву удалось выйти на свободу, и более того – устроиться на работу по профилю: в 1969–1970 гг. он – преподаватель итальянского на кафедре иностранных языков Строгановского училища. Будучи изначально склонным к академическому труду, тогда же он налаживает сотрудничество с Институтом философии АН СССР.
Однако затишье длилось недолго. В 1972 г. начался новый виток преследований активных диссидентов: арест Петра Якира и Виктора Красина, их жесткая обработка. Этих двух правозащитников удалось сломать, запугав тогда многих других. Мальцева постоянно вызывают на дачу свидетельских показаний в Лефортовскую тюрьму КГБ.
Однако власти, после показательного процесса над «раскаявшимися» Якиром и Красиным, принимают решение выпустить за рубеж других диссидентов, и в 1974 г. Мальцев получает чаемый документ о том, что «лицо без гражданства по фамилии Мальцев имеет право покинуть Советский Союз через пограничные пункты Чоп или Шереметьево в двадцатидневный срок».
Начинается новая жизнь. Политэмигранта берет под свою опеку Толстовский фонд, которым руководила дочь писателя Александра Толстая. Сначала он попадает в лагерь беженцев под Триестом, затем – счастливый поворот судьбы: его берет под опеку католический Фонд «Христианская Россия» (в Сериате, близ Бергамо) и его издательство «Casa di Matriona».
Однако и в Италии Мальцев становится инакомыслящим. К его изумлению, он попал в общество, глубоко проникнутое симпатиями к марксистской доктрине – той самой, которой он, рискуя свободой, пытался противостоять в России.
В 1981 г. у эмигранта – важное событие: ему как политическому беженцу предоставлено гражданство Итальянской Республики. Специальный указ, где Мальцев обозначен как «иностранец русского происхождения», подписал знаменитый президент Сандро Пертини, бывший партизан.
В начале 2000-х гг. из городка Сериате, базового для Фонда «Христианская Россия», при котором жил Мальцев, он переехал в альпийское селение Бербенно.
Юрий Владимирович Мальцев скончался в этом городке 9 октября 2017 г.
Архив литературоведа сейчас находится в Исследовательском центре Восточной Европы при Бременском университете (Forschungsstelle Osteuropa an der Universitat Bremen), где был сформирован специальный Фонд Ю. В. Мальцева, FSO 01-030.039: мы пользовались им при подготовке обоих переизданий.
Михаил Талалай,
Милан, май 2024 г.
Примечания
1 См., например, Лакшин В. Чехов и Бунин – последняя встреча // Вопросы литературы. 1978. № 10. С. 188.
2 Там же. С. 185–186.
3 Рукопись хранится в Парижском архиве Бунина (сохраняем здесь общепринятое наименование этого архива, находящегося ныне в Англии, но именуемого так по прежнему месту его пребывания). Данная рукопись, датированная ноябрем 1921 г. и легшая впоследствии (в 1925 г.) в основу рассказа «Цикады», была частично опубликована Л. Зуровым в «Новом журнале» № 84 (с. 50–55) и в таком же неполном виде была перепечатана в «Литературном наследстве» (Т. 84, кн. I. С. 382–386). Но для нашего анализа важны как раз те места рукописи, которые еще не опубликованы.
4 Там же.
5 Ричардс называет это «внутренней памятью». См. Richards D. I. Memory und time past: a theme in the works of J. Bunin // Forum for Modern Language Studies, 1971. Vol. 7. P. 2.
6 Цит. выше рукопись.
7 Там же.
8 «.. Всемирное тело есть цельность реально – идеальная, психофизическая, или прямо (согласно мысли Ньютона о sensorium Dei) оно есть тело мистическое». Соловьев В. Собр. соч. СПб. Т. 7. С. 54.
9 Вот первая встреча со смертью
