Адмирал Колчак. Диктатор поневоле - Николай Андреевич Черкашин
Есть у него заветное «географическое» желание — восстановить на карте Арктики остров Колчака в Ледовитом океане, тот самый, что командор Русской Полярной экспедиции барон Толль нарек в честь своего сподвижника, открывшего и описавшего этот дикий клочок суши, окруженный льдами. А пока он бьется за восстановление своей родовой фамилии, принесенной в жертву гражданской войне.
Живет кандидат географических наук капитан в отставке Михаил Владимирович Александров (Колчак), как и большинство питерских пенсионеров, за чертой бедности. Растит внучку, пишет научные статьи, перебивается дачным огородиком. Старенький, купленный в лучшие времена «Запорожец» — на вечном приколе. Делит с мужем все былые и нынешние невзгоды верная подруга Вера Александровна. Она тоже из старого морского рода..
Неожиданно помог им в их нелегкой пенсионерской юдоли иркутский пивной комбинат, выпускающий пиво «Адмирал Колчак». Странно, что это сделали пивовары, а не российские моряки…
А вот первый в России музей адмирала Колчака, как ни странно, открылся не в Омске, не в Иркутске и даже не в морской столице России Санкт-Петербурге, откуда он родом, а в курортном городе Кисловодске, где адмирал, изъездивший всю Россию, никогда не бывал…
И все-таки в том нет случайности. В Кисловодске родилась Анна Тимирёва. Она и после смерти своей приютила память о самом любимом человеке — Александре Васильевиче, Сашеньке, в своем родном городе. Получилось так, что сначала именно ей, Анне Тимирёвой, решили посвятить уголок в музыкальной гостиной кисловодского театра «Благодать» его руководители — В. Интосими и Э. Стадниченко. Однако «уголок» очень скоро перерос в обширную экспозицию, теперь уже постоянно действующую на правах народного музея, где представлены уникальные документы и фотографии, рассказывающие не только об истории любви Тимирёвой и Колчака, но и о жизни, военной, научной и политической деятельности адмирала. Большинство из них совершенно не известны россиянам, поскольку лишь совсем недавно были переданы в дар Фонду культуры обществом русских эмигрантов «Родина» из американского города Лейквуда.
Поскольку театр «Благодать» существует при военном санатории, то первыми посетителями нового музея стали офицеры российской армии, для которых служение адмирала России, его верность воинскому долгу, его научные и ратные подвиги в Арктике, Порт-Артуре и в годы Первой мировой войны станут вдохновляющим примером. Кисловодский музей — первая в своем роде попытка сказать правду о том, каким на самом деле был адмирал Александр Васильевич Колчак.
А в восьмидесятую годовщину гибели Колчака омичи почтили память адмирала: в Казачьем соборе отслужили панихиду по «болярину Александру», потом члены военно-исторического клуба «Белая гвардия» пронесли портрет Верховного правителя по улицам его бывшей столицы, положили цветы к решетке особнячка на набережной, где размещалась резиденция Колчака. Эти цветы дороже всяких бумажных реабилитаций.
Глава восемнадцатая. Осколки семьи Тимирёвых
Было бы несправедливо не сказать о том, как сложились судьбы бывшего мужа Анны Васильевны Сергея Николаевича Тимирёва и их сына Оди, Владимира Сергеевича Тимирёва.
Жизнь контр-адмирала Тимирёва во многом схожа с жизнью Колчака, во всяком случае в первой ее половине: Морской корпус, Тихоокеанская эскадра, Порт-Артур, ранение, японский плен… Дальнейшая его военно-морская карьера не отмечена особыми подвигами — служил честно, за штабное кресло не держался и в конце концов добился назначения командиром крейсера «Баян». За две недели до большевистского переворота был произведен в контр-адмиралы «за отличие в делах против неприятеля» и вступил в командование 1-й бригадой крейсеров. Но то была чисто формальная вершина его служебной лестницы. Вскоре вышел в отставку. В январе 1918 года был направлен во Владивосток проводить в жизнь решения красных флотоначальников, но, похоже, эта командировка была для него легальным поводом оставить опасный Петроград, а затем и убийственную в своем междоусобном неистовстве Россию.
Там, в Порт-Артуре, они не боялись смерти, и оба — лейтенант Колчак и лейтенант Тимирёв — готовились к одной рисковой вылазке (ее потом отменил комендант крепости). Готовясь во всеоружии встретить смерть, они оказались совершенно безоружными перед силой любви. Стихия, которая называлась одним словом — Анна, разрушила их боевое братство; одного вознесла на своем гребне, другого отринула. И тут бесполезны были чины и заслуги, мольбы и уговоры. Анна выбрала Колчака. Семейный корабль Тимирёвых раскололся на три части. Глава семьи оказался за кордоном — в Китае, осев в Шанхае. Анна отправилась с возлюбленным вглубь Сибири, а сын Володя остался у бабушки в Кисловодске.
Сергей Николаевич Тимирёв на чужбине не пропал. И работу нашел себе по сердцу и флотской специальности. Только вместо русского крейсера командовал китайским торговым пароходом. «Это единственный случай в истории Поднебесной, — невесело пошучивал он, — когда китайским судном командовал русский адмирал».
Он оказался сильным человеком — не запил, не сломался в новой такой чужой и такой немилосердной жизни. Более того — возглавил шанхайскую кают-компанию русских морских офицеров бывшего русского флота, таких же товарищей по изгнанию, как и он сам. Именно на его квартире и собирались моряки-эмигранты, чтобы обсудить насущные дела, политические события, посовещаться, чем помочь бедствующим коллегам. Однако частые пребывания главы кают-компании в рейсах плохо сказывались на общих делах, и Тимирёв передал председательские полномочия, офицеру, следующему за ним по старшинству. Так он выкроил немного времени для работы над мемуарами, главы из которых читал сослуживцам вслух. «Воспоминания морского офицера. Балтийский флот во время войны и революции 1914–1918 гг.» вышли в свет через много лет после смерти автора. Сергей Николаевич скончался от рака горла 31 июня 1932 года (погребен в Шанхае), а его книга вышла в Нью-Йорке лишь в 1961 году. Она была переиздана в России в 1998 году. К чести Тимирёва надо сказать, что он не сводил посмертных счетов с Колчаком. Более того, отзывался о нем с подобающим моряку уважением к боевым заслугам своего бывшего сотоварища.
В годы послесталинской оттепели Анна Васильевна получила письмо из-за границы от бывшего капитана 2-го ранга Владимира Романова, того самого офицера, который пересылал письма Колчака из Севастополя Анне Тимирёвой по каналам Генерального морского штаба. Романов сообщал Анне Васильевне, что ее бывший муж в эмиграции «жил нежной мыслью о сыне своем», радовался тому, что сын оказался «не в потерявшей русское лицо эмиграции», а остался в России, где «будет полезен».
Увы, отцовская радость была слепа. Да и как он мог предвидеть столь ужасное будущее своего единственного сына?! Слава Богу, что он так ни о чем и не узнал и скончался в блаженном неведении. Хоть в этом судьба его пощадила.
С 1918 по 1920 год Володя жил в Кисловодске с бабушкой Варварой Степановной Сафоновой, а после ее смерти — с сестрой деда Марией Ильиничной Плеске.
В 1920 году Анна Васильевна,
