Поселок Просцово. Одна измена, две любви - Игорь Бордов
Огородик на сей раз мы вскопали по всем правилам, приподняв грядки. Яблони в том году решили отдохнуть, и мне было обидно, что с обобранной злоумышленниками минувшим летом яблони я плодов так и не вкушу (а Милена Алексеевна говорила, что яблоки эти были жутко вкусные). В то лето, как и в прошлое, я частенько сиживал на скамейке, сразу у открывающейся в мой раёк калитки, под тихими ветвями изнасилованной ворами яблони, с Библией и «tw» в руках. В один из тех солнечных, безмятежных деньков, какой-то человек встал с той стороны калитки и мягко назвал меня по имени-отчеству. Я встал со скамейки. Человек назвался то ли капитаном, то ли майором чего-то там охраняющего безопасность в Т… Я предложил ему войти и присесть, но он предпочёл стоять снаружи. Офицер был в штатском, среднего роста и средней упитанности; лицо излучало мир и сдержанное благодушие, под которыми просвечивала предупредительная твёрдость. Не уверен, мог бы он быть назначен на роль очередного Джеймса Бонда, но в кастинге, я думаю, выглядел бы достойно.
— Мне сообщили, что вы здесь распространяете какую-то религиозную литературу…
— Ну-у, я изучаю Библию с bf. А что, насколько я понимаю, это не запрещено. Вполне легальное сообщество, разве нет?
Мой собеседник едва заметно подкивнул.
— А где и с кем вы изучаете, если не секрет?
— Не думаю, что секрет. В Т… есть группа, — я почувствовал необходимость вступиться за братьев, — вы знаете, очень милые, миролюбивые и безобидные люди. То, чем они делятся с людьми, не несёт в себе абсолютно никакой агрессии. Наоборот, там призыв к миру, послушанию Богу; людям даётся библейская надежда. Не думаю, что в этом есть что-то плохое…
Сотрудник ФСБ слегка поднахмурился.
— Я знаю этих людей в Т…
(«Надо же», — мелькнула у меня мысль, — «знает… Они что, со всеми нестандартными верующими стремятся перезнакомиться?»)
— … По моему впечатлению, это просто те, кто считают себя обиженными жизнью. Какие-то они ущербные. Кому-то из них, мне кажется, просто очень хочется семью создать, вот и ищут общения.
— У меня не сложилось такое впечатление. По-моему, большинство из них — глубоко и искренне верующие люди. Вот и всё. Что касается обиды на жизнь… Вы знаете, в Библии есть понятие «быть не от мира». Как по вашему, что это значит, когда про человека говорят: «он не от мира»?
Капитан-майор выдержал паузу в задумчивой усмешке.
— Ну, наверное… как сказать? — чудной!
— Угу. Вот именно! Так понимают. А посмотрите, ведь это сказал сам Христос своим ученикам… Я как раз вот только что про это читал, — я схватил со скамейки Макария, перегнулся через калитку и распахнул перед государственной безопасностью Иоанна 17:16, — смотрите, это слова Христа: «они не от мира, как и я не от мира». Выходит, Христос тоже был «чудной», как вы говорите?
Агент 008 уже улыбался.
— Ну-у, верующие вообще все чудные.
— Вот и я про это. То, что в верующих кажется нам не так, и мы пытаемся себе это объяснить банальными причинами, на самом деле кроется в их вере и их несколько ином отношении к окружающей действительности, то есть «к миру». Вот посмотрите, что об этом отношении говорит апостол Иоанн в своём первом письме, во второй главе, — я быстро залистал страницы Макария.
Но представитель власти устранился со смехом.
— Да-а, вы не то, что эти ваши товарищи из Т!.. Ну что ж, приятно было пообщаться с умным человеком.
Сотрудник ФСБ пожал мне руку поверх калитки, пожелал всего хорошего и спешно удалился. Я вернулся на скамейку и погрузил рассеянный взор в яблочную листву. «Надо же. Интересно, кто бы это мог накапать? Не Вера Павловна же. Может, священник?.. Да мало ли!»
На другой день я позвонил Андрею Субботину из ординаторской и сообщил о столь неожиданном визите. Андрей коротко расспросил о содержании беседы и так же коротко успокоил меня. Когда я, в очередное воскресенье, прибыл в Т… на встречу, Андрей приветствовал меня радушным возгласом: «О! Игорь Гонимый!». В те годы подобное было за редкость и выглядело, как нечто вроде особой чести, свидетельство того, что я ревностен в истине.
Глава 11. Завершение просцовской истории.
«Конец дела лучше его начала» (Екклесиаст 7:8, Новый русский перевод).
Рома возрастал. Он уже разбирался как мяучит кошка и орёт ослик, ходил с поддержкой и без и мог самостоятельно залезть в ведро и сидеть в нём. Я садился в кресло и усаживал Рому на колени. Он надевал мне на голову пластмассовый горшок. Я делал так, чтобы горшок потихоньку скользил, а когда он падал, говорил гортанью сдавленно-пропито́е «ой», отчего Рома заливался самым весёлым на земле смехом. Мы до бесконечности повторяли этот опыт. Когда припадок Роминого хохота становился менее продолжительным, я чуть-чуть менял интонацию «оя» и всё успешно возобновлялось. Потом всё-таки надоедало, мы садились рядышком и читали Михалкова. Потом брали «Библейские истории». Рома сидел рядом, маленький, дышащий комочек, человечек, которому нужен Новый мир, а не вся эта безнадёга отчуждённости от Творца, что ждёт его тут,
