Георги Лозев - Я, Легионер

— Почему Никарагуа?

— Судьба привела меня сюда, поехал вроде на две недели и остался на два года.

— Довольно долгие две недели! Ты как будто не задерживался до сих пор так долго ни в одном месте, — засмеялся мой тезка.

— Да, я привык путешествовать, но хочу задержаться в Никарагуа на некоторое время. У меня уже есть дочка, и через месяц должна родиться вторая.

— Да, но я смотрю, ты все-таки не останавливаешься и продолжаешь путешествовать.

— Дорога — моя жизнь, если задержусь подольше в одном месте, то я как будто умираю. Расскажи мне что-нибудь о себе, как ты решился вернуться в легион?

— Ну, все оказалось не так, как ожидалось. Как водитель во Франции я зарабатывал хорошие деньги, но ты знаешь, что деньги это еще не все. Мне не нравилось жить на парковках, а мои надежды найти интересную работу не оправдались. Поэтому я решил бросить все и вернуться в Обань. Я принял правильное решение и сейчас счастлив. Впереди у меня новая карьера, я женился. Моя жена — болгарка, и мне, поскольку я — легионер, было очень трудно оформить брак, но и это удалось.

— Но неужели ты вправду женат?

— Да. Я должен был просить разрешения не только у генерала, командующего Иностранным легионом, но и у самого министра обороны.

— Понятно, должно быть, ты выбрал жену, какую следует, если она соответствует всем критериям жены легионера.

Я не собирался мешать медовому месяцу молодоженов. Поэтому я отклонил приглашение погостить у них и поехал прямо в часть, где были комнаты для легионеров в отпуске и бывших военных. На самом деле оказалось, что это были хорошие бунгало, расположенные во дворе самой казармы. Говорили, что когда-то в них жили проститутки, работавшие специально для возвращавшихся после миссий в джунглях легионеров. После официального запрета проституции во Франции девушкам, поддерживавшим боевой дух полка, пришлось покинуть территорию полка и начать нелегальную работу в Куру.

На следующий день, идя на праздник вместе с Пранговым, я встретил еще одного старого товарища по Четвертому эскадрону. Это был Денималь — один из друзей Иллера, который серьезно стремился к военной карьере и уже стал младшим сержантом. Я сел выпить с ним пива. Он служил в боевом полку, только что вернулся из экспедиции в джунглях и начал рассказывать мне, как они растягивали гамаки на высоких деревьях и обеспечивали безопасность лагеря.

— В этих джунглях всегда ожидаешь каких-нибудь сюрпризов. Мы двигались ужасно медленно, потому что местность пересеченная и растительность такая густая, что приходится расчищать дорогу с помощью мачете. Бывали дни, когда мы проходили всего пять километров. Говорят, что здесь часто встречаются и ягуары, так что постовые всю ночь начеку и всегда готовы к стрельбе. Анаконд мы не так боимся, так как у нас, в нашем центре подготовки коммандос, есть несколько, и все мы играли с ними. Мне здесь нравится. Теперь я уверен, что легион — это моя жизнь. На первые сэкономленные деньги я купил мотоцикл, о котором ты мечтал. Знаешь, я тоже без ума от мотоциклов, да и достал этот «Харлей» очень выгодно.

Денималь купил себе подержанный Harley Davidson SportStar, 1200 куб. см, за около 50 000 французских франков еще после нашего возвращения из Чада, но все еще не нашел времени, чтобы выехать за город, где жили его родители. Он использовал его в основном, чтобы кататься по барам во время отпуска.

На следующий день после праздника я решил поехать в Космический центр в Гвиане. Созданный по проекту «Арианна-5», этот центр является основной причиной присутствия легионеров в Гвиане. Миссия Третьего иностранного пехотного полка — обеспечить безопасность этой важной для Франции космической базы. Центр в Куру, благодаря своей близости к экватору, оказался весьма подходящим местом для запуска спутников. Таким образом, Французская Гвиана, прославившаяся в прошлом каторжными работами, теперь стала привлекательным местом для исследователей космоса.

Я хотел пройтись, поэтому не взял машину напрокат и не нанял такси. Пока я шел по асфальтированной дороге, окруженной экваториальными джунглями, я думал о ребятах, которые с ранцем на спине и при полном боевом снаряжении пересекали эту территорию с густой растительностью. Мне вдруг захотелось пойти вместе с ними навстречу в неизвестности, но я быстро спохватился — мое физическое состояние не позволит мне справиться с таким походом. Уже несколько лет я не бегал по десять километров каждое утро, и хотя я пытался сохранять определенную спортивную форму, мне было далеко до нагрузок легионеров.

30 апреля 2004 года я мчался на своем мотоцикле через пустошь Центральной Америки. В первый раз рядом со мной не было собрата из легиона, вместе с которым мы бы могли отметить праздник. Иллер уехал в Африку, а я остался в Никарагуа — радоваться своим двум дочерям. В голове у меня проносились идеи о поездке в Мексику и о том, чтобы посетить памятник в Камероне. Я был один на дороге и слышал только звук мощного двигателя, ревущего подо мной. Я вспомнил одну поездку почти девять лет назад, опять же на мотоцикле, по побережью Черного моря, когда я ломал голову, уезжать мне на Запад в поисках новых горизонтов или нет.

Я уехал, повидал более пятнадцати стран на четырех континентах и обнаружил, что каждое общество живет своими проблемами и все стремятся к лучшей жизни. У некоторых бедность была замаскирована, а у других была как на ладони, некоторые родились богатыми, а другие — бедными, но, как правило, матрица была одинаковой для всех, и играли мы более или менее по одним и тем же правилам.

Теперь я уверен, что каждый должен бороться за свои мечты, а не ждать, чтобы кто-то другой обеспечил условия для его развития. Не у всех нас одинаковый старт, но это не должно быть препятствием для того, чтобы попытаться найти путь к мечте. Может быть, поэтому я обратился к семье Иностранного легиона, где все мы начали с нуля, будь мы выходцами из богатых или бедных стран. Когда мы ехали в Кастельнодари, все зависело только от нас самих, роли не играли ни влиятельные друзья, ни связи, а только напряжение мышц и испытания на прочность духа. Правила были проще, но более благородными, чем в обществах, где верх берут коррупция и интересы разных групп людей.

Мы были разных национальностей, с разным цветом кожи, придерживались разных религий, у нас были разные планы на будущее, неодинаковые физические и умственные способности, но одна вещь была незыблемой — старт был одинаковым для всех. Отбор был долгим и трудным, вперед продолжали двигаться только те, кто действительно любил жить в большой семье Иностранного легиона. Я помню бывшего угонщика Леха Чеслика, прибывшего в Страсбург умирающим от голода и берегущим надкушенную булочку как зеницу ока. Сегодня поляк стал старшим сержантом Цибульским, и слава Четвертого эскадрона было единственным, что его интересовало.