Федор Раззаков - Пугачева против Ротару. Великие соперницы

Схватки у роженицы начались за четыре дня до ее собственного дня рождения – 21 мая в десять вечера по Гринвичу (час ночи в Москве). Как вспоминает сама К. Орбакайте: «Мама очень волновалась, а я ее успокаивала. Когда у меня начались схватки, она побежала за видеокамерой – хотела все заснять. А я ей, скрипя зубами: «Мам, перестань, ради бога!..» А она: «Молчи, молчи, потом еще спасибо скажешь!» И – фиксирует все, фиксирует, причем озвучивая, с комментариями. Тут я сквозь легкую пелену вижу – а глазок-то видеокамеры она не открыла! Кричу: «Мама, ты хоть глазок открой!..» Плюнула она в досаде и заново все стала снимать. Так всю дорогу и снимала до роддома…»

Разродилась Кристина Орбакайте в 0.20 по Гринвичу (3.20 в Москве). Новорожденным оказался мальчик, которому дали имя Никита.

Что касается Софии Ротару, то она в ту пору еще не была бабушкой, хотя ее сын Руслан уже вовсю крутил любовь с девушкой Светланой, которая скоро станет его женой и родит на свет их первого ребенка. Но до этого еще есть время, а пока Ротару еще даже не свекровь (это произойдет чуть позже).

К лету 1991 года София подготовила новую программу под названием «Друзья остаются друзьями», в которую вошли песни, написанные Владимиром Матецким и Михаилом Шабровым и вошедшие в ее новый диск «Караван любви» (1991). Это были: «Караван любви», «Снежинка», «Я скучаю очень-очень», «Прикоснись ко мне», «Дикие лебеди», «Чайные розы в купе», «Вот такая история», «Чем ближе разлука». Кроме этого, в программу были включены и ее наиболее известные хиты прошлых лет: «Червона рута», «Водограй», «Черемшина», «Чаривний край», «Родина моя». Последние песни были одним из главных лейтмотивов ее новой программы, которая и была придумана с целью напомнить советским людям о том, что поводов для объединения у них гораздо больше, чем для разъединения. Как высказалась в одном из своих интервью Ротару:

«Мне звонят из «Руха» и молдавского «Народного фронта»: дескать, иди к нам. Но я против разъединения страны. Я чистокровная молдаванка, живу на Украине, муж у меня украинец. Где мне жить, если республики разделятся?»

Вот почему со своей новой программой Ротару летом 1991 года отправилась в два самых «горячих» региона СССР, где были сильны националистические и сепаратистские настроения – Прибалтику (Рига, Вильнюс, Таллин) и Кавказ (Тбилиси, Баку, Ереван). Таким образом, Ротару в достаточно сложный момент для Советского Союза, когда он уже трещал по всем швам, выступила от эстрадного цеха в качестве эмиссара дружбы между различными народами. Отметим, что таких эмиссаров в этой среде было меньше, чем представителей иных взглядов – сепаратистских. Причем среди последних были разные люди: как заигравшиеся (вроде Аллы Пугачевой, которая в порыве экзальтации размахивала «жовто-блакитным» флагом на концерте во Львове), так и настоящие идейные сепаратисты (вроде лидера рок-группы Андрея Макаревича, который написал песню «Страницы истории Русской империи» (1990), где призывал Михаила Горбачева: «Отдайте литовцам Литву, мил насильно не будешь»). Как видим, София Ротару стояла на иных позициях, о чем не боялась говорить и петь в открытую. За что ей большое спасибо: в тяжелое для своей родины время она не запятнала свое имя национал-сепаратизмом, как это сделали многие ее коллеги.

Отметим, что те гастроли дались Ротару тяжело. Условия, в которых проходили ее концерты, были далеки от идеальных (некоторые залы были в неудовлетворительном состоянии), в результате чего Ротару подхватила воспаление легких. Однако все концерты были отыграны ею до последнего.

В те дни, когда Ротару давала концерты в Риге (11–18 июня), свет увидел очередной хит-парад газеты «Вечерняя Москва». Он констатировал, что София Ротару по-прежнему лидер – 1-е место, 505 голосов. Далее шли: 2. Лайма Вайкуле (439); 3. Елена Яковлева (382); 4. Анне Вески (355); 5. Алла Пугачева (323); 6. Лариса Долина (301); 7. Азиза (204); 8. Маша Распутина (159); 9. Л. Розанова (115); 10. Наташа Королева (87).

В одной из пауз своего гастрольного тура «Друзья остаются друзьями» Ротару приехала в Москву, чтобы 28 июля принять участие в финальном концерте телешоу «50х50» в Лужниках. Пугачевой на этот раз там не было, но были другие исполнители: Валерий Леонтьев, Ирина Аллегрова, Михаил Муромов, Игорь Николаев, Наташа Королева и др. Отметим, что этот концерт в прямом эфире транслировался по ЦТ (21.40).

А спустя три недели (19 августа) в Москве произошло событие, которое войдет в историю как путч ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению). Как напишет чуть позже историк И. Фроянов:

«В конкретных условиях лета 1991 года единственной альтернативой Горбачеву был Ельцин. Американцы это хорошо понимали и сделали ставку именно на него, о чем и дали знать в Москву наши разведчики. И едва ли можно согласиться с М. Я. Геллером в том, будто Горбачев на летней лондонской встрече 1991 года «получил нормальную поддержку: главы семи богатейших стран еще раз подтвердили, что ставят на Горбачева, что видят в нем единственного собеседника в Советском Союзе, как бы этот Союз сегодня ни трясло… В Лондоне он получил мандат на управление по крайней мере еще на полтора года».

Внешне, на словах, это, может быть, было так. Но на деле «семерке», особенно США, стало ясно, что «постепеновец» Горбачев, весьма непопулярный и одиозный в своей стране, явно проигрывает динамичному и радикальному Ельцину, располагающему довольно широкой народной поддержкой, что показали июньские выборы президента России…»

Между тем попытка государственников остановить распад страны изначально была обречена на провал. Во-первых, среди гэкачепистов не нашлось своего Пиночета, который сумел бы взять на себя ответственность за ту кровь, которая могла бы пролиться на улицах Москвы. Во-вторых, москвичи, которые волею судьбы оказа-лись главными участниками тех событий, в своем подавляющем большинстве приняли сторону либералов, что помогло тем победить не только в столице, но и по всей стране. Особенно усердствовали творческие интеллигенты, которые с полным знанием дела осуществили настолько агрессивную «промывку мозгов» населению, какую они не осуществляли с начала пресловутой гласности. Все это было закономерно, поскольку те деньги, которые стали золотым дождем сыпаться на представителей творческой богемы (в том числе и на эстрадников) с началом горбачевских рыночных реформ, не снились им ранее даже в сказочных снах. Теперь же это стало явью и агитировало за либеральную власть сильнее любого агитпропа. Эстрадники пуще огня боялись, что к власти вновь могут прийти коммунисты-государственники и прекратить эту вольницу (того же боялись, к примеру, и кинематографисты, опьяневшие от шальных денег, которые давало им кооперативное кино). Короче, почти вся советская богема была за либералов и против гэкачепистов. Что касается простого народа, то он пошел на поводу у первых, поскольку: а) почитал творческую элиту за ее прежние заслуги и б) верил в ее сказочные россказни о том, что при либерализме хорошо будет всем – и богеме, и народу. Как мы теперь знаем, подтвердилась только первая половина этих обещаний.