Лесли Марчанд - Лорд Байрон. Заложник страсти

23

Этот бюст сейчас стоит на лестнице в доме Джона Меррея на Элбемарл-стрит, 50. Все друзья Байрона считали его очень похожим на оригинал, и именно с этого бюста Торвальдсен создал статую в полный рост, которая находится в библиотеке Тринити-колледжа в Кембридже.

24

Потратив 100 000 фунтов на перестройку аббатства и облагораживание прилегающих земель, Уайлдман в 1860 году продал его Уильяму Фредерику Уэббу, другу Дэвида Ливингстона, исследователя Африки. После смерти Уэбба аббатство занимали его потомки до тех пор, пока в 1930 году его не купил сэр Джулиен Кан и не передал в дар муниципалитету Ноттингема, чтобы использовать в качестве городского парка и музея. Теперь в аббатстве находятся ценная библиотека Роу – Байрона, множество портретов и различных вещей поэта.

25

Дворец Гритти сейчас является излюбленной гостиницей богачей, приезжающих в Венецию.

26

Нельзя с уверенностью сказать, сколько человек прочитали мемуары. Дорис Лэнгли Мур, детально изучавшая их содержание и обстоятельства их сожжения, упоминает о двадцати двух возможных читателях, включая самого Мура. Мур нанял двух, а возможно, и трех человек, чтобы сделать копии, пока был в Париже. Известно, что одна из копий была сожжена вместе с оригиналом в 1824 году. Никто не знает, что стало с другими копиями и были ли они вообще.

27

Мур как-то сказал, что литература напоминает ему случай, «когда француз застает свою жену с любовником».

28

Анахарсис Клотс – прусский барон, называвший себя оратором гуманистического жанра. Принимал активное участие в революции, пока не попал в немилость к Робеспьеру и не был казнен во время разгула якобинского террора.

29

Доктор Вакка – известный хирург, был другом семьи Шелли.

30

Меррей сделал все, что мог, однако приходский священник церкви Хэрроу возражал против того, чтобы там поместили табличку с указанием имени отца незаконнорожденной девочки: «Мне неловко говорить, но предложенная надпись будет ощущаться человеком с утонченным вкусом и придерживающимся законов морали как посягательство на общественные нормы поведения» (Смайлз, том 1). Меррею удалось получить разрешение похоронить девочку за воротами церкви и без надписи на могиле.

31

Неизвестно, продавались ли рукописи в годы жизни Терезы, однако и она сама и Байрон были бы изумлены ценой, заплаченной за них на аукционе Джером Керн в 1929 году (галерея Андерсона, лот номер 2307, 7 января 1929 года). Рукопись «Марино Фальеро» была продана за двадцать семь тысяч фунтов, а рукопись четырнадцатой и пятнадцатой песни «Дон Жуана» – за двадцать тысяч фунтов (теперь они находятся в собрании Берга в Нью-Йоркской публичной библиотеке).

32

В своих поздних воспоминаниях Трелони был еще более критичен, чем Браун, и резко осуждал медлительность Байрона. Он писал: «Я знал, что на берегу Байрон вновь возьмется за старое, будет строить планы, валять дурака и ничего не делать. Вот его правило: «Если я где-нибудь задержусь на шесть дней, то ничто не сдвинет меня с места в течение шести месяцев» (Трелони. Воспоминания). Но в те времена Трелони позволял себе эти замечания только в письме к Мэри Шелли и хотел, чтобы весь мир узнал, что он является доверенным лицом знаменитого поэта: «…ничто не нарушало наших хороших отношений, и я сейчас как никогда готов поддерживать его доброе имя».

33

Эта вилла все еще стояла на прежнем месте, когда автор посетил Метаксату в 1948 году, но в 1953 году она была разрушена землетрясением. Теперь на этом месте, на «улице Байрона», стоит новый дом, а рядом увитые виноградником ворота с надписью по-английски «Плющ Байрона». По словам Гамбы, на вилле были спальня и гостиная поэта, и сам Гамба и доктор Бруно разделяли комнату, в то время как слуги жили в кухне.

34

Левант, или доллар Марии Терезы, был в то время обычной денежной единицей Греции. Он был равен десяти пиастрам или одной пятой части английского фунта.

35

Дорис Лэнгли Мур сделала меткое заключение: «Как обычно самокритично он (Байрон. – Л.М.) постоянно привлекал внимание к своему возрасту и тому, что в душе он намного старше своих лет. Он осознавал, что в возрасте тридцати шести лет, с плохим здоровьем, разочарованный и угнетенный, он был для своего пятнадцати– или шестнадцатилетнего слуги не более чем усталым и старым человеком, каковым он себя часто называл. Он, которого любили многие, был для Лукаса не объектом привязанности, а лишь человеком, который мог брать его собой в поездки вместе с войсками, дарил ему вышитые золотом одежды, золоченые пистолеты и карманные деньги» («Последний лорд Байрон»).

36

В точном переводе, сделанном А. Блоком, стихотворение обращено к женщине. (Примеч. перев.)

37

Окончание фразы «Рег il resto son contento di morire», по словам маркизы Ориго, следует перевести следующим образом: «А так я рад умереть». Дословный перевод первой части будет звучать следующим образом: «Я оставляю в этом мире нечто дорогое». Но эта фраза звучит несколько двусмысленно. Маркиза Ориго утверждает, что Байрон подразумевал кого-то, и предполагает, что он имеет в виду Терезу. Также можно предположить, что Байрон имел в виду что-то другое: свою работу, усилия по освобождению Греции. И конечно, у нас остались лишь заметки Пьетро, сделанные с чьих-то слов, возможно со слов человека, который не очень хорошо знал итальянский язык.

38

Самые надежные свидетели, включая мать Байрона, утверждают, что это была правая нога, но, поскольку Миллинген писал свои мемуары несколько лет спустя после смерти поэта, неудивительно, что он допустил ошибку.

39

В своих общих комментариях доктор Льюис заявил: «Состояние костей черепа и мозга могло быть обусловлено особенностями строения или предрасположенностью к этим изменениям, которые стали неизбежными в результате его короткой, но бурной жизни… Кроме вышеперечисленных причин, к болезни добавились простуда, сильная лихорадка и присутствие некой инфекции, из-за которой случилось отравление продуктами распада и изменение структуры черепа. Очевидно, в мозгу появился очаг сильного воспаления, наложившийся на и без того ослабленный организм, что может служить объяснением припадков, головной боли и головокружения. Хронический воспалительный процесс в костях черепа и мозговых оболочках, застой крови в голове могли быть результатом комбинации различных причин и объяснять нервные припадки Байрона, чья природа была не эпилептической, по моему мнению, а обусловленной местным раздражением».

40

Жизнеописания людей, близко знавших Байрона, необычайно увлекательны. Они были пересказаны Дорис Лэнгли Мур в книге «Последний лорд Байрон».