Рудольф Баландин - 100 великих гениев

Надо оговориться. Судя по всему, эти работы были выполнены учениками Джотто (их в шутку называли «джоттесками»). Однако стиль и выразительность, присущие мастеру, в них отражены безусловно.

Итак, Джотто – мастер «переходного» периода. Чем объяснить его новаторство, кроме общего влияния эпохи, сказать трудно прежде всего потому, что о его жизни известно немного. В ту пору отношение к художникам было утилитарное; их воспринимали как ремесленников, исполняющих определенные заказы. Работали живописцы обычно группами, и подмастерья учились у мастеров.

Родился Джотто близ Флоренции, долго жил и работал в Риме, где исполнил мозаику «Чудо на Генисаретском озере». По-видимому, сначала был учеником художника Каваллини. Переехав в начале XIV века в Падую, он расписал капеллу дель Арена, на цоколе изобразил 14 аллегорий «Пророков» и «Добродетелей», а на входной стене – монументальный «Страшный суд» (со сценами из жизни Христа).

Вот что писал известный советский искусствовед М. Алпатов: «Образ человека, мужественно переносящего свои испытания и спокойно взирающего на окружающий мир, проходит лейтмотивом через падуанский цикл Джотто. Человек у Джотто противостоит ударам судьбы, как древний стоик. Он готов постоянно сносить свои невзгоды, не падая духом, не отступая от правды, не ожесточаясь против людей. Такое понимание не противоречило средневековой церковной морали. Но оно поднимало человека, утверждало его самостоятельное бытие, придавало ему бодрость, привязывало к земному…»

Один из наиболее знаменитых сюжетов Джотто – фреска «Поцелуй Иуды». Вот как передает ее М. Алпатов: "Иуда подходит к Христу и вытягивает губы, чтобы его поцеловать. В ответ на это Христос смотрит ему прямо в глаза пристальным и многозначительным взглядом… Этот проникновенный и невыразимый словами взгляд вскрывает глубочайшие недра человеческой души. При этом Христос сохраняет исключительное спокойствие, хотя он, видимо, знает о предательстве ученика. Это спокойствие в соединении с ясным сознанием своей судьбы придает ему характер возвышенного героизма, настоящего стоического мужества.

Лицо Христа в «Поцелуе Иуды» замечательно своими исключительно правильными чертами. Профиль Христа отличается соразмеримостью пропорций античной скульптуры. Джотто поднимается здесь до вершин классической красоты…

…Только Джотто сумел соединить идеал классической красоты с глубочайшей полнотой душевной жизни человека. Новая живописная система и понимание картины как сценического единства дали ему возможность воплощения образа совершенной личности в ее действенном отношении к окружающему миру и в первую очередь к другим людям".

Во времена Джотто еще не была разработана теория перспективы. Он творил, полагаясь на интуицию и зрительную память, и сумел передать на плоскости иллюзию реального пространства, а в образах людей – реальные чувства и страсти.

БОТТИЧЕЛЛИ

(1445—1510)

Если творчество Джотто стало предтечей живописи итальянского Возрождения, то искусство Боттичелли предопределило некоторые течения в живописи конца XIX века. Созданные им образы остаются популярными и в наши дни.

Сандро, или Александр Боттичелли, родился, провел почти всю жизнь и умер во Флоренции. Отец его Мариано Филипепи был небогатым ремесленником. Прозвище Боттичелли («бочоночек») мальчик получил в связи со своим богатым дядей, который ему покровительствовал, занимаясь торговлей маслом в бочонках.

Учился у художника Филиппе Липпи; при дворе Лоренцо Медичи Сандро пользовался успехом, получая выгодные заказы. Его произведения: «Весна», «Рождение Венеры», рисунки к «Божественной комедии» Данте – проникнуты романтикой, гармонией, музыкальностью цвета и линий, утонченностью образов.

Принято выделять три периода в творчестве Боттичелли. Первый относится к его работам, еще не утратившим ученического характера, В них уже чувствуется рука мастера, хотя и несколько скованная традицией. Об одном из первых его творений так отозвался итальянский историк искусства, архитектор и живописец Джорджо Вазари (1511—1574):

"В церкви Оньисанти для семьи Веспуччи он написал фреской на алтарной преграде около дверей, ведущих к хору, св. Августина, над которым он немало потрудился, стараясь превзойти всех живописцев своего времени, но в особенности Доменико Гирландайо, выполнившего о другой стороны образ св. Иеронима. Работа эта получилась достойной наивысшей похвалы, ибо на лице этого святого он выразил ту глубину, остроту и тонкость мысли, которая свойственна лицам, исполненным премудрости и постоянно погруженным в исследование предметов высочайших и наитруднейших…

Возможно, завершением первого периода стала его работа в Риме. Вазари писал: «Во Флоренции и за ее пределами он снискал себе такую славу, что папа Сикст IV, построивший капеллу в своем римском дворце и пожелавший расписать ее, распорядился поставить его во главе работы. И вот он выполнил там собственноручно нижеописанные истории, а именно: как дьявол искушает Христа, как Моисей убивает египтянина и как ему дают напиться дочери Иофора Мадиамского, а также как во время жертвоприношения сыновей Аарона огонь нисходит с неба; а над историями в нишах несколько святых пап. Вследствие этого среди многих соревнующихся, которые работали вместе с ним и которые были и флорентийцами и из других городов, он приобрел известность и славу величайшую, а от папы получил порядочную сумму денег, которую он сразу же, пока был в Риме, промотал и растратил, ибо по своему обыкновению вел жизнь беспечную. Закончив же и раскрыв порученную ему часть росписи, он тотчас же возвратился во Флоренцию, где, будучи человеком глубокомысленным, частично иллюстрировал Данте, сделав рисунки к Аду, и выпустил это в печать, на что потратил много времени, а так как он в это время не работал, то это внесло в его жизнь большой беспорядок».

Наиболее популярны и знамениты его картины, созданные во Флоренции при роскошном дворе Лоренцо Медичи (1449—1492), которого называли Великолепным. Выходец из рода финансистов и банкиров, он стал править Флоренцией и окружил себя изысканным обществом философов, музыкантов, художников, литераторов (он и сам писал стихи). Его идеалом была античность – конечно же представленная в идеализированном виде, – и он стремился ее возродить хотя бы в узком кругу, к которому был причастен и Боттичелли, в картинах которого этого периода преобладают античные сюжеты, но наполненные новым содержанием.

По словам искусствоведа И. Даниловой, "Боттичелли обращается к образам, созданным народной фантазией и поэтому общезначимым. Разве может вызвать сомнение образный смысл высокой женской фигуры в белом платье, затканной цветами, с венком на золотых волосах, с гирляндой цветов на шее, с цветами в руках и с лицом юной девушки, почти подростка, чуть смущенным, робко улыбающимся? У всех народов, на всех языках этот образ всегда служил образом весны.