Ю. Куликов - Сподвижники Чернышевского

Итак, заговорщичество вместо массовых революционных действий. Народ нужен только для поддержки смелых инициаторов переворота. Заичневский оставался до конца своих дней верен этому глубоко ошибочному направлению. Раскол «Земли и воли», поражение «Народной воли» толкали его к смелым решениям.

Везде, насколько позволяли условия, он создавал новые кружки, поддерживал связь со старыми учениками из других городов. Все это вылилось в конце концов в отчаянную попытку Заичневского привести свои планы в исполнение. Произошло это уже не в Костроме.

…Февраль 1889 года. Глухой ночью по тихим московским переулкам шагают двое. Оба атлетического сложения. Один из них помоложе. Это «дядя Гиляй» — писатель Владимир Гиляровский, человек с романтическим прошлым, знаток старины и московских трущоб. Он ведет своего спутника в район Хитрова рынка. Кругом мертвая тишина. Но вдруг… Мерный стук десятков сапог. Позади, вынырнув с Солянки, настигает взвод городовых.

— Не бойся, Петр Григорьевич, шагай смелее! — шепчет «дядя Гиляй». Но, кажется, поздно. Из всех углов появляются городовые, взвод за взводом. Они оцепляют кварталы легендарных трущоб, притонов московских жуликов. Облава!

— Черт знает… Это уже хуже! — бормочет, оглядываясь, Заичневский. Но «дядя Гиляй» не зря годами изучал кварталы нищеты. Он знает каждый проходной двор.

— Слышите, как гремит железо на крышах? — улыбается он. — Это «серьезные элементы» спасаются от полиции.

Через несколько минут путники в безопасности.

— Здорово выкрутились! — смеялся Заичневский на другой день в компании друзей. А до смеху ли было? Друзья понимали, что «якобинец» был на волоске от тюрьмы.

Воззвание «Молодая Россия».

Карикатура на мировых посредников из сатирического журнала «Искра».

Ночная прогулка по Москве не имела серьезного характера. Гиляровский просто хотел показать Заичневскому притоны московских босяков. А у того была другая цель. В Москву он приехал тайком, чтобы организовать боевые группы революционной молодежи и офицерства. Еще в 1885 году он добился разрешения вернуться в Орел. В течение нескольких лет он развил самую активную деятельность. За это время были восстановлены прежние связи. Отовсюду слетались старые ученики. Созданы новые кружки в Орле, Курске, Смоленске, а затем и в Москве.

Во главе орловских кружков стоят Русановы, брат и сестра. Вместе с ними работает Мария Голубева, костромская ученица Заичневского. В Курске создан активный революционный кружок молодежи во главе с Арцыбушевым. Он уже готовит подпольную типографию. Не хуже обстоит дело в Смоленске. Там активную роль играют С. Середа, П. Лобза, Н. Добровольский. Заведена маленькая типография, и изданы первые листовки от имени «исполнительного комитета» для сбора денег в пользу пострадавших от насилий русского правительства.

Заичневский не знает покоя.

Он пропагандирует, конспирирует, организует. Кажется, не напрасно старался он долгие годы, создавая кружки. Теперь у него есть единомышленники в разных городах. Настало время их объединить, создать прочную организацию, охватывающую крупные центры России.

И вот снова провал! В марте 1889 года был арестован юнкер Романов. При обыске жандармы нашли письмо Аделаиды Романовой к брату. В письме упоминалось имя Заичневского.

Вожак за решеткой. Аресты… аресты… В Орле, Курске, Смоленске и Москве схвачено около пятидесяти человек. Новый процесс. Судят «якобинцев».

После двухлетнего заточения Заичневского ссылают в Восточную Сибирь. На всем пути следования пересыльные тюрьмы полны арестантов. Кандальный звон слышен по всему бесконечному «тракту»…

Шли годы. Время серебрило виски ветеранов-«шестидесятников». Уже отгремела слава революционеров 70-х годов. На смену поднималось новое поколение, незнакомое Заичневскому.

Россия неудержимо двигалась по пути капиталистического развития. На арену истории смело вышел могущественный революционный класс. В практику революционной борьбы он внес свои, пролетарские методы, а в идейную жизнь страны — новое всесильное учение — марксизм. Приближалась пора крушения эксплуататорского строя. Но Заичневский так и не понял марксизма, хотя был знаком с «Капиталом» и другими произведениями великих основоположников научного коммунизма. В своем мировоззрении он оставался на позициях народничества, верным своему «якобинскому» направлению.

…В Иркутске, куда его сослали теперь, обстановка куда легче, чем тридцать лет назад. Заичневскому дозволена даже литературная работа. Он не сидит сложа руки. Сотрудничает в газете «Восточное обозрение» — органе, находящемся под влиянием сибирских областников. Заичневскому поручен иностранный отдел. Областники — умеренные буржуазные реформисты, сторонники мирного культурничества — ратуют за автономию Сибири. Им не по нутру революционные настроения нового сотрудника. А тот, не обращая внимания на укоризненные намеки, заполняет целые полосы обзорами рабочего движения за границей. Но душа рвется в Центральную Россию. Только там простор для дела.

В начале 1895 года он снова пересекает Урал с востока на запад. Ссылка кончилась. Заичневский вернулся в Россию надломленным, усталым. Но до конца остался верным себе мужественный революционер. Местом жительства ему был назначен Смоленск. Уже в феврале 1895 года он выступил на конспиративном собрании с докладом об анархизме. Докладчик резко осудил это вредное течение.

На другой день после доклада Заичневский тяжело заболел. С постели ему уже не суждено было подняться. Организм не вынес многолетней напряженной работы. 19 марта 1896 года оборвалась беспокойная, боевая жизнь.

В памяти современников и последующих поколений сохранился образ несгибаемого борца против крепостничества и монархии, неутомимого просветителя, обаятельного человека. В мировоззрении За-ичневского мы видим немало заблуждений. Проповедь «якобинства» не сыграла существенной роли в русском освободительном движении и не увлекла интеллигенцию. Жадные поиски революционной теории не привели Заичневского на правильный путь.

Но велика роль Заичневского как революционного просветителя. В кружках Заичневского широко изучалась революционная литература всех направлений, в том числе марксистская. Немало учеников Заичневского ушло в организации народников-пропагандистов, а лучшая часть их перешла в ряды революционной социал-демократии.

Самой светлой порой деятельности Заичневского были 50—60-е годы. В то время мировоззрение молодого революционера находилось в русле самого передового для России движения, руководимого Чернышевским. Боевой клич «Молодой России» при всех тактических недостатках прозвучал как смелый зов на борьбу против крепостного и монархического гнета. Он отразил думы и чаяния всего лагеря революции.