Константин Станиславский - Письма 1886-1917

Очень тяжело было играть во время болезни покойной матери и переговариваться перед смертью по телеграфу1. Положение же по театру было таково, что даже в день привоза тела мне пришлось играть комическую роль. Хлопоты до и после похорон, ежедневная игра (я уже играл более 80 раз), ежедневные репетиции, отсутствие пьес… а главное – война, надежды и разочарования во внутренней политике, все это утомило всех нас ужасно.

В довершение новый конкурент – театр – заставляет нас напрягать последние силы2. Кем-то распускаются слухи по Москве и по газетам, что у нас раскол, что дело падает, что я ухожу из Художественного театра и перехожу в петербургский дамский театр, актеров сманивают. Они народ легковерный и легко поддаются наговорам и сплетням. Литераторы нас стали презирать… […] За театр не бойтесь. Наши – молодцы. Они еще раз показали, что умеют ценить свое дело. Те, кто нужны ему, не уйдут; те, кто его не понимает, уйдут, и бог с ними… о труппе, как никогда, царит хорошее товарищеское настроение. Уход некоторых лиц очистил атмосферу; тем не менее сезон скучный, без интересных новинок, хотя удалось дать две новых нотки: Метерлинк и миниатюры. Публика отнеслась к ним или враждебно или холодно, но в теперешние времена нужны бойкие фразы, либеральный пафос и прочие несерьезные развлечения толпы в том же роде. Больше всего мы боялись, чтоб нас не выгнали из театра. На один год удалось пока удержаться в нем3. Как Вы живете? Очень был рад на минутку видеть Нестора Александровича. Скажите ему, что мне жестоко досталось от жены за то, что я его не удержал. Будьте счастливы в новом году. Желания у нас у всех одни. Дай бог, чтоб они сбылись, хоть в известной части.

Будьте здоровы. От души желаю и Вашим больным поправления.

Целую ручки. Нестору Александровичу жму руку. Жена шлет поклон.

Преданный и любящий

К. Алексеев

Напишите Ваше мнение о театре Комиссаржевской и о том, что говорят о будущем театре Андреевой и Морозова.

210*. Л. В. Средину

29/III 905

Москва

29 марта 1905

Глубокоуважаемый Леонид Валентинович!

Обращаюсь к Вам с большой просьбой: передать прилагаемое письмо А. М. Горькому1, который, как говорят, находится теперь в Ялте. Вероятно, Вы будете с ним видаться. Беспокою Вас, так как боюсь послать письмо до востребования,- пожалуй, оно пропадет или залежится, если Алексей Максимович остановился не в самом городе, а в окрестностях. Давно не видал Зины и потому вышел из курса ялтинских новостей. Соскучился по Вас и по Ялте и не знаю, когда судьба меня закинет туда. Думали о Вас усиленно во время погрома, но, слава богу, все обошлось благополучно. Я занят усиленно. Сезон был тяжелый, а теперь составляю новую труппу из кончивших в нашей школе учеников. Хочу образовать новое общество провинциальных театров. Соберу несколько трупп, сниму несколько театров в разных городах. Каждая труппа будет играть хорошо поставленных и срепетированных 10-15 пьес… Труппы будут чередоваться. Быть может, таким образом удастся оживить заснувшее провинциальное дело. Работы много и предстоит еще больше. Сегодня была генеральная репетиция "Привидений" Ибсена. Произвела хорошее впечатление.

Наш театр пережил в этом году тяжелую полосу жизни. Мы осиротели. Без милого Антона Павловича трудно живется. Только после его смерти мы поняли, чем он был для нас.

Его не стало, и нас заклевали со всех сторон. Горького мы тоже потеряли навсегда2, а за ним и Найденова3 и пр. Морозов тоже покинул нас. Словом, осиротели, но, благодаря бога, духа не теряем, и общие потери связали нас еще крепче. В материальном отношении год прошел превосходно.

Будьте здоровы, передайте сердечный поклон уважаемой Софье Петровне и всем Вашим и ялтинским знакомым.

Милому Толе крепко жму руку и скучаю о нем. Преданный и любящий Вас

К. Алексеев

211. Из письма к М. П. Лилиной

Среда

13 апреля 1905

Петербург

…Доехал я хорошо, но спал мало и плохо. Дело в том, что в последнюю минуту ко мне в купе вошел Тартаков со связкой огромных крыльев для Демона1. Мы обрадовались друг другу, долго изъяснялись во взаимной любви и болтали.

Петербург встретил нас неласково. Сырость и холод ужасные. Непременно захвати что-нибудь пуховое или ватное. За несколько дней до нас был снег, ездили на санях, и они скрипели, как зимой.

Все, кто приехал налегке, уже получили лихорадки, насморки и пр.

С квартирой я, кажется, напутал. Ольга Леонардовна остановилась у нас, и вот чего я не сообразил. Из спальни нет другого хода, как через гостиную. Чувствую, что ты будешь за это меня ругать по утрам. Постараюсь в это время никого не принимать.

Здесь очень тихо, и хозяйки не видно. Пробралась сюда одна Чюмина, и то к Ольге Леонардовне. Здесь ждут больших беспорядков на второй день праздников, который совпадает с заграничным 1 Мая.

Сегодня в "Биржевом вестнике" даже целая статья о том, что будут бить интеллигентов.

Умоляю тебя в этот день не приезжать в Петербург. Приезжай или в первый день (то есть выезжай из Москвы в субботу) или накануне, то есть выезд из Москвы в пятницу. В понедельник надо весь день сидеть дома, и может случиться, что тебя не удастся даже встретить во второй день праздника.

Мы репетируем, но не каждый день. Косминская мила, но играть будет несмело. Мало репетиций, неуверенна.

Сегодня день был теплый, а вечером свежо.

Кормят нас великолепно и много. Сегодня напечатано в газетах и ходит слух по городу о том, что Савва Тимофеевич2 сошел с ума. Кажется, это неверно…

Детишек нежно целую. Очень жалею о том, что они поскучают. Будь здорова. Кланяйся всем и береги силы…

212 *. К. К. и И. К. Алексеевым

Апрель 1905

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});