Сын Толстого: рассказ о жизни Льва Львовича Толстого - Бен Хеллман

Война усложняет контакты с братьями и сестрами. Александра в Америке молчит. Полгода назад в Марокко ушел из жизни Михаил. Московский адрес Сергея Лев потерял. Он послал два письма, но ответа не получил. Полагаясь на удачу, он шлет письмо на адрес «Ясная Поляна», в котором прощается с жизнью, парадоксальным образом надеясь при этом на хорошее будущее. Жизнь подходит к концу, но Льву кажется, что он никогда не мыслил так ясно, сейчас он четко понимает, что действительно может сообщить людям много важного. Он надеется, что его поймет будущее. Две большие французские книги, над которыми он работал во время войны, еще, конечно, не опубликованы и не переведены на другие языки. В них он показал, каким должно быть устройство мира, в котором все народы смогут жить в мире и взаимопонимании. Россия наделена важной ролью – именно она объединит человечество. Идеи нисколько не утопичны, они истинны и осуществимы, Лев в этом уверен, но, вероятно, нужны века, столетия чтобы их поняли все.

Идеологически Лев скорее симпатизирует левым. Его по-прежнему привлекает мысль о возвращении «домой», хотя бы на время, но разум его удерживает. Не потому, что он понимает всю жестокость советской реальности, а скорее потому, что боится, что встреча с Россией станет слишком сильным впечатлением для его сердца.

На этот раз письмо к Сергею доходит до адресата, и в мае Лев получает ответ. Тон письма мрачен. Скоро год, как Сергей попал под трамвай и ему ампутировали правую ногу до колена. Ослепший на один глаз и плохо слышащий, он не выходит из своей квартирки на Арбате. Жена умерла в 1939 году. Единственный повод для радости – его воспоминания «Очерки былого», которые скоро должны выйти в свет.

Открытка Ките в начале августа написана как благодарность за все. На последнюю полученную помощь Лев купил новые стельки для сапог. Но в остальном поводов для радости мало. Работать, как раньше, больше нельзя. Статьи недописаны. И что с картинами, которые он послал галеристу в Норрчёпинге? Художественные салоны Уппсалы не вариант, там ужасно низкие цены. Все кажется пустым и скучным, «только море красиво и правдиво». В конце Лев передает привет милой маленькой Улинке, которая так красива, что даже немного страшно.

В конце того же месяца Лев прощается в письме с сестрой Татьяной и благодарит ее за всю ту помощь, которую она ему оказала. Он чувствует, что конец близок. Головокружение, тошнота, ухудшившееся зрение, парализованная левая рука – список длинный. От былой самоуверенности не осталось следа, и, подводя итог собственной жизни, он называет ее по сути несчастной. Даже последние годы в Швеции были немилостивы к нему. За последние семь-восемь лет он как будто постарел на двадцать. Заканчивается письмо надеждой: «Встретимся там».

Татьяна тронута до глубины души. Это писал не невыносимо самовлюбленный и отказывающийся принимать реальность Лев, с которым она общалась в Париже и Риме, а настоящий, тонко чувствующий Лёва, каким она его знала в детстве.

После случившегося в начале октября удара левая половина тела осталась у Льва парализованной, и его поместили в больницу в Хельсингборге. Врачи обнадеживали, но вместо этого состояние его ухудшилось. Вечером 18 октября Лев умер.

Похороны состоялись через три дня на кладбище Сиречёпинге примерно в трех шведских милях к юго-востоку от Хельсингборга. На церемонии присутствовали все его дети, кроме Тедде, который нес военную службу в северной Швеции, и, разумеется, французского Вани. Нина написала Тедде:

С Папой всё случилось быстро. Ты знал его так же мало, как и я. Но у меня все же есть немного воспоминаний из детства. Как же я грустила из-за развода родителей, когда была маленькой. Похороны были красивыми и трогательными. Мы все присутствовали, кроме тебя, Биргит и наших Улл. Было довольно много приятелей Петьки и много цветов.

Среди скорбевших был и близкий друг Аллан Реенстьерна. Год назад в связи с семидесятипятилетием Льва он говорил, что рад их дружбе и общению:

Обмен мыслями и обсуждение различных проблем с таким разносторонним человеком, идеалистом, а возможно, в какой-то мере и фантастом, как Лев Львович Толстой, позволяет возвыситься над обыденностью.

В некрологе Реенстьерна пишет:

Для него самого, возможно, лучше всего было уйти. Он потерял земную опору, хотя, как ему казалось, увидел зарю лучшего мира, того, о котором он всегда мечтал и говорил.

Послесловие

Могила

В 1916 году Лев сформулировал текст, который, в его представлении, подошел бы для его собственного надгробия: «Совершенствуйтесь! Но совершенствуйте и внешние формы человеческой жизни». Начало объединяет его с отцом, последняя часть – его собственная. Таким ему хотелось видеть дело своей жизни. Текст можно было написать на разных языках: шведском, русском, французском, немецком и итальянском. На самом деле эпитафия получилась краткой по форме и содержанию: «Leo Tolstoy. Jasnaja Poljana. * 1869 † 1945». Последнее пристанище Лев разделяет с сыном Петром и его супругой Астрид.

Дневник

Дневники были важной частью творчества Толстого. В конце жизни он, помимо традиционных дневниковых записей, вел тайный «Дневник для одного себя». В нем находилось место любому чувству и любой банальности. Здесь чередовались внезапные идеи и глубокие мысли.

В последние годы жизни его сын Лев Львович тоже от случая к случаю вел дневник, в котором писал о религиозных импульсах, состоянии здоровья, жизненных правилах, благих намерениях и совершённых проступках. Следуя примеру отца, до последнего стремился укреплять собственный характер.

1943 год

1 января. «Бросил курить. Дети и внуки».

4–5 января. «Простуда. Насморк. Слабость. Закрытое окно».

7 января. «Курю махорку».

25–27 января. «Мысль о самоубийстве».

8 февраля. «Ночь у Elizabet»

2 марта. «Бросил курить прочно».

Конец мая. «Мысли о романе».

24 июля. «Собака. Водка. Озеро».

31 декабря. «Один».

1944 год.

1 января. «Не пить алкоголя, кроме виноградного. Мало кофе. Не печь свинины… Господи, я с Тобой постоянно. Господи, дай мне сил служить Тебе».

8 января. «Боже мой, я с Тобой везде и всегда».

12 января. «Господи, я с Тобой. Усталость».

3 февраля. «Клещ. Водка. Дождь. Трамваи».

12 февраля. «Не читать газет.