Владимир Дайнес - Жуков

Добиться значительных территориальных успехов советским войскам не удалось. Однако они сорвали контрудар противника, нанесли ему поражение и вынудили перейти к обороне на рубеже рек Вазуза и Гжать, село Карманово. В дальнейшем войска правого крыла Западного фронта вели бои за расширение захваченных на левых берегах Вазузы и Гжати плацдармов и на подступах к Карманово и Быково. Используя успех Западного фронта, войска 30-й и 29-й армий Калининского фронта во второй половине августа вышли на подступы к Ржеву, но овладеть им не смогли. 23 августа 31-я армия при помощи войск 29-й армии освободила Зубцов, а войска 20-й армии — Карманово. На этом наступательные возможности наших войск были исчерпаны, и они перешли к обороне.

В результате Ржевско-Сычевской операции советские войска продвинулись на 30–45 километров, ликвидировали плацдарм противника на левом берегу Волги в районе Ржева, сковали крупные силы группы армий «Центр» и вынудили противника перебросить в район операции 12 дивизий с других участков советско-германского фронта. Немецкий генерал К.Типпельскирх отмечал: «Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара».[312]

В ходе ожесточенных боев 16 вражеских дивизий, по оценкам авторов энциклопедии «Великая Отечественная война 1941–1945», потеряли 50–80 процентов личного состава, а в каждой из танковых дивизий из 150–160 боевых машин осталось не более 20–30.[313]

При этом Жуков был уверен: «Если бы в нашем распоряжении были одна — две армии, можно было бы во взаимодействии с Калининским фронтом не только разгромить ржевскую группировку, но и всю ржевско-вяземскую группу немецких войск и значительно улучшить оперативное положение на всем западном стратегическом направлении. К сожалению, эта реальная возможность Верховным Главнокомандованием была упущена».[314] С этим мнением можно согласиться, так как сил для выполнения задач, поставленных войскам Западного и Калининского фронтов, действительно не хватало. Следует также учесть, что им пришлось прорывать заблаговременно созданную глубоко эшелонированную и сильно укрепленную оборону. Поэтому и потери советских войск были значительны. Из 345,1 тысячи человек, привлеченных к операции, в ходе боевых действий было потеряно 142,2 тысячи, в том числе почти 51,5 тысячи (14,9 процента) — безвозвратно.[315]

После того как войска Западного фронта перешли к обороне, Жуков выехал в район населенного пункта Погорелое Городище для проведения новой наступательной операции. Здесь 27 августа его застал звонок Сталина, который приказал возложить обязанности командующего Западным фронтом на начальника штаба и немедленно отправляться в Ставку. Как выяснилось, в этот день постановлением СНК СССР Г.К.Жуков был назначен первым заместителем народного комиссара обороны (от обязанностей первого заместителя наркома освобождался С.М.Буденный).

Поздно вечером в Кремле Сталин сообщил, что Государственный Комитет Обороны решил назначить Жукова заместителем Верховного главнокомандующего и послать в район Сталинграда. Главная задача — не допустить, чтобы немцы захватили город. Для этого Ставка срочно перебрасывала под Сталинград 1-ю гвардейскую армию генерала К.С.Москаленко. Она должна прибыть в район Лозное и с утра 2 сентября нанести контрудар по прорвавшейся к Волге группировке противника, а затем соединиться с 62-й армией. Туда же направлялись 66-я армия генерала Р.Я.Малиновского и 24-я армия генерала Д.Т.Козлова. Жукову предстояло принять необходимые меры, чтобы обеспечить удар армии Москаленко и под его прикрытием вывести в исходные районы 24-ю и 66-ю армии. Ввести эти армии в сражение следовало незамедлительно, иначе Сталинград будет потерян.

Георгий Константинович в своих воспоминаниях отмечает, что он 29 августа вылетел из Москвы и через четыре часа уже был на полевом аэродроме в районе Камышина. Если же верить «Хронике деятельности Маршала Советского Союза Г.К.Жукова в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», то он 29–31 августа работал в Генеральном штабе и Ставке ВГК, а руководил операциями Сталинградского (с 1 октября — Донского) фронта с 31 августа по 3 октября.[316]

Прибыв из Камышина в штаб Сталинградского фронта, который размещался в Малой Ивановке, Жуков пришел к мнению, что встретившие его начальник штаба генерал

Д.Н.Никишев и начальник оперативного отдела полковник И.Н.Рухле не совсем уверены в том, что в районе Сталинграда противника можно остановить. Несколько позднее, обсудив обстановку с командующим фронтом генералом В.Н.Гордовым и командующим армией Москаленко, Георгий Константинович пришел к выводу, что 1-я гвардейская армия 2 сентября перейти в наступление не сможет — многие ее части еще находились в пути. 24-я и 66-я армии сосредоточатся, в лучшем случае, к 5–6 сентября.

Из донесения Жукова Сталину: «1-я гвардейская армия 2 сентября перейти в наступление не смогла, так как ее части не сумели выйти в исходное положение, подвезти боеприпасы, горючее и организовать бой. Чтобы не допустить неорганизованного ввода войск в бой и не понести от этого напрасных потерь, после личной проверки на месте перенес наступление на 5 часов 3 сентября.

Наступление 24-й и 66-й армий назначаю на 5–6 сентября. Сейчас идет детальная отработка задач всем командным составом, а также принимаем меры материального обеспечения операции…»[317]

Утром 3 сентября после артиллерийской подготовки войска 1-й гвардейской армии перешли в наступление, но продвинулись к Сталинграду всего на несколько километров. Дальнейшее их наступление было остановлено непрерывными ударами авиации и контратаками танков и пехоты противника. В тот же день Жуков получил телеграмму за подписью Сталина:

«Положение под Сталинградом ухудшается. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам.

Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало».[318]

Георгий Константинович уже осознал всю сложность положения Сталинграда. Севернее города соединения немецкой 6-й армии прорвались к Волге, разъединив войска Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. С юга к Волге рвется немецкая 4-я танковая армия, повернутая с Кавказа еще в начале августа. Войска 62-й армии практически изолированы в самом Сталинграде, и дивизии Паулюса вот-вот войдут в город. Но наша 62-я, постоянно усиливаемая подходящими частями и соединениями, сутки продержаться еще сможет. А вот бросить 4 сентября в наступление три армии практически без боеприпасов (их должны были подвести на артиллерийские позиции только к вечеру 4 сентября) не получится.