Сергей Есин - На рубеже веков. Дневник ректора

Из других подробностей восхитил новый вице-премьер Аксененко со своей точной установкой на помощь самому ближнему и себе, и наш президент, свободно и непринужденно перелетающий из Сочи в Москву. Меня всегда интересует, когда я вижу его на экране, смотрит ли он сам на себя по телевизору и что, интересно, говорят по этому поводу члены его семьи, дети, внуки, жена, близкие и Борис Абрамович Березовский? Еще я хотел написать, что, судя по рекламе, появился новый вид «Комета», особо въедливого к ржавчине».

Напишу рейтинг о невероятном оскорблении России — отмене космоса.

1 июня, вторник. Утром ездил в издательство «Олимп», где говорили об издании новой книги. Все это происходит с подачи Д. Р. Кандахсазовой. Они хотят не просто несколько перепечаток, а вполне своеобразную книгу в свою новую серию «Зеркало». Показали мне в качестве образца книгу Галича, в ней стихи, проза, немножко о нем. Я предложил в книгу несколько своих небольших романов, пару-тройку повестей и очерки об артистах и литераторах. Все вместе это составит любопытную и до некоторой степени новую картину.

Заплатили мне довольно хороший аванс.

Весь вечер знакомил Сашу Великодного, который на время моего отсутствия остается с В. С. и собакой, с квартирой и хозяйством. Показал ему, как гулять с Долли. Во время пробной прогулки возник конфликт с некой парочкой у вольера, где мы выгуливаем злобных или течных собак. Хозяйка бультерьера заорала на нас, что она пришла раньше. В этом ее отчаянно поддержал, остервенясь, ее кобель. Как же походят собаки на своих владельцев.

Вечером подготовил план для книги «Олимпа».

3 июня, четверг. Бомбят Сербию уже свыше двух месяцев. Если взвесить на весах потенциал огромной страны Америки и помощь половины Европы — то Сербией война уже выиграна. Как справедливо замечено, войну ведет американский доллар против европейского евро. На эту тему говорил вчера по телефону с бывшим послом России в Албании Нерубайло. Тот самый, с легкой руки которого мы получили пятерых студентов из Тираны. По его мнению, Югославия будет рано или поздно расчленена, разделен будет на албанскую и сербскую части Косовский край. Неизбежно будет и наземное вторжение войск НАТО в Косово. Мы оба согласились, что сербы в этом случае уйдут в горы и начнется дикая партизанская война, из которой, наверное, американцы долго не выберутся.

В Москве — я хотел написать об этом уже давно — антиамериканские настроения растут. Если бы не запрет Лужкова на пикетирование посольства США, толпы наших возмущающихся сограждан до сих пор стояли бы возле уже залитых чернилами стен посольства. Лужков, безусловно, играет много партий сразу — в том числе и американскую. В критике Лужкова «Киндер-сюрпризом» есть много обоснованного и верного. Москвичи компенсируют свои антиамериканские настроения по-другому; во многих окнах жилых домов антиамериканские и антинатовские плакатики. У нас во дворе стоит «жигуль», у которого на заднем стекле наклеечка «FUCK NATO».

Оппонировал двум ученикам Орлова: Самиду Агаеву с его замечательным романом и Васе Логинову, доктору биологических наук, который у нас выпускается с повестью и рассказами. В Самиде больше честолюбия, молодой страсти. Здесь выдает себя постмодернистика. «Охотничьи рассказы» у Васи Логинова просто хороши. Это попытка составить художественную доктрину просто из умных рассуждений. Вчера выяснил, что после реорганизации ГАИ в какую-то новую структуру, они берут по-прежнему. Мой шофер Миша что-то вильнул в сторону на Ленинском проспекте, и — началось. А вильнул он потому, что в идущем перед ним «форде» шофер, все время нажимая на стоп, говорил по мобильному телефону. Остановили, посадили в милицейскую машину, начали писать протокол. В конечном счете и я сел в машину к сытому гаишнику и стал его упрашивать не составлять акта. Тем более что само нарушение было пустячное. Сначала этот сытый молодой человек сказал, что они после реорганизации ГАИ взяток не берут, а потом милостиво разрешил положить на пустое сиденье возле себя 500 рублей. На этом мы тихо и мирно с ним разъехались. Никакие деньги не сравнятся с бюрократической волокитой, которая расстилалась перед нами.

4 июня, пятница. Невероятная и неприличная суета возникает перед нами всеми в связи с празднованием 200-летия А. С. Пушкина. Что я и предполагал, о чем писал в обращении к Академии российской словесности, то и случилось. Самое некультурное правительство и самая некультурная власть за все время существования Русского государства хотели бы, чтобы этими торжествами с нее списали ответственность за развал культуры и образования. Если раньше огромные деньги дельцы зарабатывали на московских и российских подрядах в строительстве, то теперь уже на культуре. Есть сорт людей, которые подобное ожидают, знают, когда и что из юбилеев подойдет, и с ловкостью выхватывают куски. Вся Москва оклеена портретами поэта и какими-то панно со случайно выбранными текстами. На Пушкинской площади установили в виде рисованного панно какую-то карету с открывающимися дверцами. За этими дверцами портрет Пушкина. Дверцы открываются, челюсть у картонного монумента отпадает, раздается клекот стихов, колеса на карете крутятся.

Уже несколько недель, проезжая по утрам в институт, наблюдаю, как в срочном порядке возносится перед церковью Большого Вознесения ограда и некая ротонда, окруженная кольцевым фонтаном. В центре ротонды находятся два скульптурных изваяния: А.С. и Наталья Николаевна. Вечная любовь на фоне церкви, в которой они венчались. Боюсь, не окажется ли это работой так полюбившегося Лужкову скульптора Церетели. Почему нужна такая дорогостоящая спешка? Почему надо с таким размахом затевать праздник, когда у половины народа такое непраздничное настроение?

На телевидении всего Пушкина приватизировали с десяток актеров, регулярно курсирующих в Израиль и обратно и так удачно живущих за счет его стихов уже много лет, и несколько ведущих, например Леонид Парфенов, который еще недавно выступал перед нами в роли специалиста по Набокову. Теперь Парфенов в визитке, жилетке и галстуке изображает из себя демиурга пушкинской жизни в пяти сериях.

5 июня, суббота. Весь день занимался хозяйственными делами. Завтра я уезжаю в санаторий, в Форос, вместе с Людмилой Артемовной Линьковой. Форос — это лучшее и самое надежное место, где лечатся все легочные заболевания.

Весь день занимался приведением в порядок дел по институту. Меня очень волнуют три момента: зарплата и отпускные в начале июля, ремонт крыши основного корпуса и ремонт холодного водоснабжения в общежитии. Вдобавок ко всему в хозяйственном корпусе и на «заочке» лопнула труба водопровода. Весь институт сгнил. Я все чаще и чаще думаю о слушании в Думе: «О состоянии дел в Литературном институте». Все пора перестраивать, приближаясь к созданию культурного многопрофильного центра. Кстати, именно в пятницу я выяснил, что М. А. Платоновой отказали в создании музея Андрея Платонова за счет площадей института. Здесь у меня от сердца немного отлегло. Не самые глупые люди сидят, значит, в администрации президента. Но отказ администрации пограбить за счет памяти русского классика Литинститут совершенно не означает, что меня не волнует память о Платонове, как и память о Мандельштаме, живших когда-то на территории института. В этом законе, проект которого я предложу Думе, будет предусмотрено и строительство корпуса, который позволил бы, перенеся туда учебную работу, создать ряд «зон памяти». Дело, конечно, прошлое, но Н. В. Корниенко, которая всегда стояла за всеми посягательствами на институтскую площадь в пользу Платонова, так мне и не сделала список литературы, стоявшей в стенном шкафу Платоновской аудитории.