Эми Рикман - Сериал «Теория Большого взрыва» от А до Я

Профессор Зальцберг услышал о «Теории Большого взрыва» от своего приятеля, астрофизика с Гавайев, который работал со сценаристами над первой версией пилотной серии. Когда шоу вышло, продюсеры стали искать кого-то, кто жил бы к ним поближе, и позвонили Зальцбергу. Он согласился встретиться с продюсерами и сценаристами, и они быстро поняли, что он идеально подходит им для этой работы. Сейчас он находится в постоянном контакте с командой сценаристов: проверяет сценарии, объясняет актерам сложные места в тексте, консультирует декораторов и костюмеров, чтобы на экране все было научно достоверно. Чак Лорре и Билл Прэди оба настаивали на том, чтобы в сериале строго соблюдалась научная точность. Они считали, что нужно с самой пилотной серии внимательно следить за научным аспектом шоу. Для этого и нужен был научный консультант: ведь сценаристы – не профессиональные физики, а он сможет объяснить им, что к чему. Шоу снимается в присутствии зрителей, и многое меняется прямо у них на глазах. При любой ошибке во время съемок Зальцберг может остановить действие и поправить текст. И вся команда ему с удовольствием подчиняется, чтобы не прослыть неучами. Профессор Зальцберг однажды объявил, что ставит Чаку и Биллу «4» за «науку» в «Теории Большого взрыва», что не так уж плохо для гуманитариев!

Зальцбергу дали большую свободу в поиске и выборе тем для сериала, лишь бы они были научно корректны и соответствовали общему сюжетному направлению этого эпизода. И он пользуется этой возможностью, чтобы рассказывать широкой аудитории о новейших научных открытиях. Ему эта работа чем-то напоминает составление блока научных новостей. Это своего рода «подмигивание» коллегам, которые смотрят шоу. Упомянут был даже Большой адронный коллайдер в Швейцарии и последние исследования в области темной материи. Около 90 % материи во Вселенной – это темная материя, и если после просмотра сериала публика заинтересуется этим вопросом, возможно, миллионы людей узнают о том, из чего на 90 % состоит Вселенная. Зальцберг считает, что чем более странная информация появляется в шоу, тем лучше. Некоторые факты могут показаться выдумкой, когда зритель думает, что это «наука по-голливудски», а на самом деле оказывается, что это один из хрестоматийных фактов, и в его реальности не приходится сомневаться. Этими соображениями профессор Зальцберг поделился с журналом Science. Пожалуй, можно сказать, что его работа в «Теории Большого взрыва» служит делу научного просвещения публики. Согласитесь, что такое обучение гораздо приятнее школьного урока физики.

Единственная вещь, которая ему не удается, – это шутки. Даже поработав над многими эпизодами, профессор Зальцберг сумел придумать только одну смешную шутку, которая пошла в эфир. Но он отлично понимает, что работа сценаристов имеет свою специфику, и рад оставить дело изобретения шуток профессионалам. Так же трудно представить себе человека из актерской среды, который попытался бы со знанием дела травить анекдоты из области физики. Зальцберг считает «своих» сценаристов лучшими в своем деле и с удовольствием делится этими соображениями с UCLA Today.

Заучивание роли

Учитывая научную тематику сериала, сценарий «Теории Большого взрыва» один из самых сложных для заучивания. Бывает, что этот процесс для актеров превращается в настоящее испытание. Особенно актуальна эта проблема для Джима Парсонса, персонаж которого, Шелдон, любит произносить длинные и сложные монологи, полные научных терминов. Именно это особенно восхитило президента телеканала Питера Рота, заметившего, что Джим прекрасно справляется со своей задачей. «Его длиннющие монологи со всеми этими прекрасными терминами из квантовой физики сложно не то что понять, даже произнести вслух», – сказал он LA Times. Сложность состоит и в том, что времени на заучивание текста всегда дается очень мало, ведь серия выходит каждую неделю. В чем же секрет Джима? Он переписывает текст сценария от руки – этой технике запоминания он научился в магистратуре. По выходным он ходит с карточками, где расписаны все реплики, и повторяет сцену за сценой, тренируясь произносить вслух трудные места. Потом он полностью записывает сцену по памяти в вордовский файл несколько раз. Но в интервью MovieLine.com он подшучивает над собой и своей «ученостью», не акцентируя того, какой упорный труд стоит за его репликами, которые он произносит в кадре столь непринужденно. Кроме того, он проверяет все незнакомые термины и слова по словарям, чтобы произносить их правильно.

Но главное для Джима – уловить во всем этом то, что может показаться смешным, и изобразить его, чтобы зрители не забывали, что программа-то юмористическая. Странный текст реплик Шелдона помогает Джиму изображать своего персонажа так естественно. Самый ритм языка, который они придумали Шелдону, – настоящее испытание для актера, но ему это нравится, как он рассказал LA Times. Сценаристы уже набили руку и в использовании терминов из научного жаргона, и в многословности, причем еще умудряются вставлять туда шутки! Сложность произнесения этих реплик состоит в том, что нельзя ошибиться в тексте и нужно сохранить ритм комедии. Джим даже усложняет себе задачу: он кладет в рот карандаш, чтобы попрактиковаться в особой дикции, свойственной шелдоновской манере речи.

Некоторые уловки Джима стали перенимать и другие актеры: Джонни Галэки, например, взял на вооружение метод переписывания роли от руки. Он использует его даже тогда, когда сценаристы стремительно меняют текст, а это иногда случается даже в присутствии зрителей! Это, впрочем, не мешает Джонни, который даже перед аудиторией может попросить полминуты, чтобы переписать новые реплики от руки, о чем он поведал Movie Line.

Единственный член съемочной группы, который не пользуется уловками и подсказками, чтобы выучить текст, – это блестящий профессионал Кейли Куоко. «Я не понимаю, как она это делает, – признается Джим LA Times,  – но она всегда помнит весь текст наизусть».

И

Игры

Шелдон, Леонард и другие очень любят играть, и у них есть несколько любимых игр, в которые они играют на протяжении всего сериала. В этот список входят трехмерные шахматы, Klingon Boggle, камень-ножницы-бумага-ящерица-спок, шпионские шахматы с лазерным препятствием и trestling.

Трехмерные шахматы

Это обычные шахматы, но играют в них на трехмерной доске, что требует больше внимания и небанального подхода к развитию игры. 3D-шахматы изобрели отнюдь не на «Теории Большого взрыва». Впервые они появились еще в 1907 году под названием Raum schach – «Космические шахматы» по-немецки. Трехмерные шахматы, в которые играют наши герои, – это тот же вариант, который представлен в «Стар Треке» – любимое времяпрепровождение вулканцев. Так как Шелдон стремится быть вулканцем, ему особенно подходит эта игра.