Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

ЛУНЕ

Луна, моя луна! Который разЛюбуюсь я тобой в заветный час!Но в эту ночь мы встретились с тобойВ стране чужой, прекрасной, но чужой.

Над усмиренным морем ты всплыла.Его громада нежно замерла.Неясный вздох чуть бродит в тишине:То тихо, тихо льнет волна к волне.

Над этой гладью в темно-голубомБежит твой свет серебряным столбомИ золотит небесные края.О, как прекрасна ты, луна моя!

МОРЕ

Искры, сверкания, блестки и блики.Море то серое, то голубое.Плачутся чаек призывные крики.Брызжет соленая пена прибоя.

Вечные моря звучат поцелуи.Вечно им внемлют у белых развалинУзкие, темные, острые туи,Внемлет им лавр, величаво-печален.

Резко цикады сон полдня тревожат.Солнце пылает и жжет бесконечно.Волны утесы горячие гложут.Море с землею лобзается вечно.

"Над крутизной нависли глыбы..."

Над крутизной нависли глыбы.Тропинка вьется на горе.Под нею пруд: застыли рыбыВ его прозрачном серебре.

Холодный ключ бежит из дуба,И нежно обвивает плющСкамью, изваянную грубо,Среди лавровых темных кущ.

Вверху, на солнечном просторе,Беседка-башня замерла.Там безграничный ропот моряПриветствует полет орла.

Там солнце, пьяное от зноя,Вращает в небе яркий круг,А здесь лишь вечный шум прибояДа шелест ящериц вокруг.

Брожу. Смотрю. Нависли глыбы.Скамью и дуб обвесил плющ.Испуганно сверкнули рыбы,Но тих навес зеленых кущ.

Часы, как волны, идут мимо.Шуршанье ящериц вокруг.Полдневный сладкий воздух КрымаСжигает яркий солнца круг.

МОРСКОЕ КУПАНЬЕ

Плывут лениво дни за днями.И каждый день в урочный час,Хрустя горячими камнями,Я близко вижу, волны, вас.

Вот тот же дымчато-зеленыйТуманно-мглистых волн простор.Как свеж и чист их вздох соленый,Летящий к высям желтых гор!

Светло-зеленые громады,Вспеняясь, рушатся у ног:То от рыдающей НаядыСедых Тритонов гонит бог.

И между них качаясь плавноНа белопенных бородах,Я сам руки его державнойШирокий чувствую размах.

ЛЮБОВЬ ЛЕБЕДЯ

С горы, увенчанной крестом,Есть путь к развалинам забытым.Вдоль белых стен, в саду густом,Льнет дикий плющ к горячим плитам.

К пустым чертогам меж колоннВедут заросшие ступени.Сияет праздный небосклонВ полуденной дремотной лени.

Цикада скрипнет под кустомИ смолкнет вновь в истоме летней,И не шелохнется листомПеред дворцом платан столетний.

За ним в тени плотина-мост.Мерцают воды изумрудом.Тревожно чокнул черный дрозд.Вскружились бабочки над прудом.

Сюда резвиться над водойВ час утра, радостный и смелый,Летал с подругой молодойПрекрасный лебедь, лебедь белый.

То опускаясь, то паря,Они вспеняли воды плеском.Кипела за морем заря,Горело море алым блеском.

И минул дням счастливым срок:Не стало любящей подруги.Прекрасный лебедь одинокУ синих волн, на знойном юге.

И неутешен верный друг:Навеки чужд подругам новым,Свершает дней печальный кругОн в одиночестве суровом.

Но раз, когда восток вскипелИ в море брызнули рубины,Прекрасный лебедь вдруг запелВ тоске предсмертной, лебединой.

И, взвившись шумно в небеса,С последним криком помертвелый,Раскинул крылья-парусаПрекрасный лебедь, лебедь белый.

О лебедь, царственный певец,Любовник смерти величавый,Как мне завиден твой конец,Сияющий бессмертной славой!

Как ты, хотел бы я забытьРассудка голос лицемерный,Как ты, хотел бы я любить,Прекрасный лебедь, лебедь верный!

ЛЮБОВЬ

"В лугах, при колокольном звоне.."

<О. Г. Чубаровой>

В лугах, при колокольном звоне,Я собирал весной цветы.Шел город, празднуя иконе.Сияли ризы и кресты.

Неся хоругви, шаг за шагомШел, колыхаясь, крестный ход,Большой дорогой, над оврагом,Под пенье двигался народ.

В руках цветы, – стоял я, глядя,Шепча молитву про себя.Вдруг конский топ, и близко сзадиУвидел я верхом тебя.

Промчалось ржанье звонко-звонко,И хлыст, и бряканье колец.Храпя, под смелой амазонкойГорячий бился жеребец.

А ты, задумавшись, сиделаС рукой бесцельной на узде,И помню: пристально гляделаНавстречу розовой звезде.

Вся жизнь мгновенно промелькнула.Слились в распутье двух дорогПокой молитвенного гулаИ вихорь жизненных тревог.

Толкались мошки над оврагом.Синея, гас зари огонь.Я всё смотрел… Спокойным шагомШел тихо твой усталый конь.

"Месяц замер одиноко..."