Владимир Чиков - Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676

Из этого следует, что «секрет» атомной бомбы носил по своей природе чисто технический характер. Подобно очень трудной, но доступной усилиям разума головоломке, эта проблема могла быть решена, но требовались время, деньги и подготовленные кадры.

Однако, если у вас есть возможность завладеть достижениями других, тех, кто занялся решением этой головоломки раньше вас, в особенности если они собрали для этого лучшие силы и мобилизовали ресурсы, необходимые для проведения большого количества экспериментов, почему бы не сэкономить время на испытаниях и ошибках, не говоря уже об огромных финансовых средствах, чтобы быстро получить необходимый результат? А если вы считаете, что те, «другие», несправедливо и коварно скрывают от вас результаты своей работы, вы не будете испытывать никаких угрызений совести оттого, что взломали дверь их лаборатории и завладели их планами и расчетами. Такова была, говоря метафорически, позиция Советского Союза в отношении проекта «Манхэттен».

В этом плане очень характерно следующее высказывание Филиппа Моррисона, который работал в составе группы ученых Лос-Аламоса.

«…Начиная с 1945 года атомного секрета более не существовало, он был раскрыт, и уже осуществлялось расщепление атома. Вместо него появились тысячи маленьких секретов. Как сделать это? А как то? Тем более что вариантов, как сделать ту или другую вещь, были десятки. Естественно, что я не знаю, как сделана и как работает каждая часть этого устройства, хотя считаю, что знаком с ним очень близко. Слишком много всего, чтобы это мог знать один человек. Этого слишком много и для того, чтобы описать в одной книге. Слишком много даже для большого количества людей. Заводы, машины, установки и так далее. Вот как все здесь происходит. Это целая отрасль промышленности, а не рецепт врача».

После унитарной транспортабельной атомной бомбы, разработанной в Лос-Аламосе и переданной в Москву в виде формул, чертежей и экспериментальных данных, теперь появились сложные системы межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися головными частями и термоядерными зарядами. Исследования продолжаются, и есть новые достижения. Теперь можно говорить о нейтронной бомбе размером с бейсбольный мяч. В этом контексте первоначальные проекты атомной бомбы уже устарели, хотя по-прежнему считаются государственными секретами и их тщательно хранят за семью замками на семи стальных дверях. Супердержавы не желают распространения ядерного оружия даже примитивной конструкции среди развивающихся стран. Кроме того, в настоящее время ядерные боеголовки могут быть смонтированы на весьма специфических носителях — наземном оружии, торпедах и т. д. Лаборатория в Лос-Аламосе в США и Институт имени И.В. Курчатова в Советском Союзе, вначале втянутые в ядерное соперничество, в настоящее время объединяют свои усилия для контроля за распространением ядерных материалов. Отныне оказалось, что любая страна, имеющая атомную электростанцию, способна, если захочет, создать ядерное устройство. Плутониевая атомная бомба, хотя и считается технически устарелой, все равно представляет большую опасность для человечества.

Любители подобных авантюр вынуждены учитывать такие факторы, как стоимость производства ядерного оружия, возможность обнаружения такого производства другими странами и реакции в этом случае мирового сообщества. За некоторыми исключениями, большинство стран мира, по-видимому, поняли, что с точки зрения экономической, военной и охраны окружающей среды обладание мощной ядерной бомбой представляет собой скорее большую ответственность, нежели преимущество. С окончанием «холодной войны» мы, будем надеяться, вошли в эру ядерного разоружения, когда запасы средств массового уничтожения стали тяжким бременем и осознается острая необходимость в их демонтаже. В этих условиях технический секрет, даже если предположить, что он все еще не раскрыт, принадлежит прошлому. Он больше не вдохновляет физиков и не возбуждает воображения общественности. Им интересуются лишь руководители государств-изгоев, жалкие диктаторы или террористы.

Впрочем, с ядерным оружием связаны не только технологические секреты, но и деятельность разведки, которая включает в себя политический, биографический и исторический аспекты. Если бросить ретроспективный взгляд на прошлый век, пытаясь понять события, изменившие нашу жизнь, мы, естественно, повернемся к тем из них, которые недостаточно освещены, к вопросам, которые остаются до сих пор без ответа. То, что мы все время живем под сенью атомной бомбы и ее сверхмощного потомства, заставляет нас обратиться к нашему началу, каким бы сумрачным и загадочным оно ни было.

Мы задаем себе вопросы исторического и морального характера. Какие мотивы заставили Советский Союз догонять Соединенные Штаты в ядерной гонке? Как ему удалось это сделать в столь короткие сроки? Благодаря ли таланту своих ученых, за счет ловкости разведчиков или в результате комбинации этих двух факторов? Кто были люди, принимавшие участие в столь рискованном деле? Удалось ли им изменить ход истории или реальный результат их усилий оказался минимальным?

Именно такие вопросы интересуют нас сегодня. И именно сегодня можно уточнить ответы на некоторые вопросы. Но существует также и третья разновидность секретов: те, которые никогда не подлежат раскрытию.

Сообщение из Лондона

В 1941 году, через некоторое время после внезапного нападения нацистской Германии на Советский Союз, разведывательный Центр НКВД в Москве получил от своих заграничных резидентур ряд сообщений, позволяющих предвидеть новые и радикальные изменения в военной обстановке. Из Лондона пришла шифротелеграмма, в которой сообщалось о заседании доселе неизвестного общественности комитета, на котором несколько экспертов обсуждали вопросы и приняли решения, затрагивающие судьбы миллионов людей. Шифровка была преобразована в обобщенную записку. Ознакомимся с этим документом, прежде чем приступить к его анализу.

«Совершенно секретно

Служебная записка

Рег. номер 6881/1065 от 25 сентября 1941,

Лондон.

Вадим передает сообщение Листа о заседании Уранового комитета, которое состоялось 16 сентября 1941. Заседание прошло под председательством «Патрона» (Хэнки).

В ходе заседания обсуждались следующие вопросы:

Урановая бомба может быть создана в течение двух лет, при условии, что контракт на проведение срочных работ в этом направлении будет заключен с корпорацией «Импириэл кемикл индастриз».

Представитель вулвичского арсенала […] Фергюссон заявил, что детонатор бомбы мог бы быть изготовлен через несколько месяцев. Нет ни необходимости, ни возможности обеспечить минимальную скорость относительного перемещения масс взрывчатого вещества в 6 000 футов/с. Взрыв при этом произойдет преждевременно. Однако даже в этом случае мощность взрыва будет несравненно больше, чем при обычном взрывчатом веществе.