Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

Бригада же, отойдя на восток, заняла оборону в районе Затурцы, окопалась и замаскировалась. Три рубежа, последовательно расположенные один за другим, прикрывали огнем прямой наводки шоссе на Луцк и подступы к нему на 4-5 км в обе стороны. В резерве было оставлено два дивизиона бригады, а также отдельные дивизионы и батареи других артиллерийских частей, потерявших связь со своими частями и примкнувших к бригаде.

Так и не встретившись с Тамручи и Артеменко, я понял, что бригаде предстоит самостоятельно вести бой с противником. В то же время тревожила мысль: верно ли выбран рубеж, не пойдет ли враг в обход? По условиям местности, как мне казалось, этого не могло быть. Но странно: разведка, высланная мною на рассвете и прошедшая по шоссе 10 км в западном направлении, противника не встретила. Что бы это значило?

В 5 часов утра я с адъютантом поехал в ту же сторону. Километрах в пяти от рубежа машина выскочила на один из холмов, и мы неожиданно увидели двигающиеся навстречу нам немецкие танки с закрытыми люками. Нас отделяли от них метров 200. Водитель В. А. Кекелия мгновенно дал задний ход и уже внизу, за гребнем высотки, развернул машину. На предельной скорости мы помчались на огневые позиции батарей.

Все это произошло так быстро, что танки противника не успели открыть огонь по нашей машине. Быть может, фашисты ее вообще не заметили, так как яркое солнце с востока ослепляло их приборы.

Через несколько минут я был на своем наблюдательном пункте, находившемся на крыше дома, невдалеке от дороги. По телефону и радио приказал командирам частей приготовиться к бою и бить только наверняка, для чего подпускать танки противника на 300-400 м. Кое-чему мы уже научились вчера. Да и бой теперь предстоит не встречный. Орудия закопаны в землю, орудийные расчеты в укрытиях, боеприпасы аккуратно расположены в нишах, командиры батарей и взводов наблюдают за приближающимся противником.

А он недалеко. Тишину раннего солнечного утра уже нарушил грозный гул танков. Они идут по шоссе и по обе его стороны, по полям, безжалостно подминая под себя колосящуюся рожь. Я слежу за ними, не отрываясь от бинокля.

Вот он, знаменитый танковый клин, идущий на рассечение фронта обороны. Отмечаю про себя: впереди танки T-IV, за ними и на флангах, уступом назад T-III и T-II, далее - мотоциклисты и, наконец, мотопехота с минометами и артиллерией.

Выгодность такого построения бесспорна. Танки T-IV своей броней прикрывают весь боевой порядок и, двигаясь медленно, прощупывают силу противотанковой обороны. При встрече с малокалиберной противотанковой артиллерией или при обстреле осколочными снарядами, которые не могут нанести вреда броне, танки T-IV, а за ними и все остальные, атакуют обороняющиеся войска на предельной скорости, стремясь прорвать оборону.

Так пытались они действовать вчера, но их остановила наша артиллерия, обрушившая на них 76 мм и 85 мм бронебойные снаряды и этим заставившая здесь изменить боевой порядок и тактику танкового клина.

Думая об этом, я продолжал внимательно следить за противником. С моего наблюдательного пункта он был виден как на ладони, Танков и мотопехоты было гораздо больше, чем вчера. Их было так много, что, казалось, вся фашистская Германия движется на нас. Признаюсь, смутная тревога овладела мной: "Выдержим ли на этот раз? Всему ли мы научили наших бойцов?"

Главные силы противника шли в предбоевых порядках и в колоннах, не подозревая, что перед ними мощный противотанковый рубеж. Расстояние быстро сокращалось. Вот остается не более тысячи метров... Восемьсот... Пятьсот... Наконец, 300-400. И тут на врага обрушился шквал огня. Выполняя приказ, расчеты, расположенные на первом рубеже, подпустили противника на кратчайшее расстояние, и это позволило им вести исключительно меткий огонь, расстреливать фашистские танки в упор.

Немцы, не ждавшие такого сильного и меткого огня, пришли п замешательство. Они открыли беспорядочную, неприцельную стрельбу из танков, артиллерии и минометов. Но так как им, вероятно, казалось, что мы ведем огонь с дальних дистанций, то их снаряды и мины рвались примерно в 1000-1500 м позади наших огневых позиций.

Продолжавшие двигаться вперед танки противника стали менять боевой порядок и при этом пытались выйти из зоны огня передовых орудий. Но если даже это и удавалось им, они все равно попадали в секторы других орудий. Те открывали огонь, и вспыхивали новые фашистские танки. Тогда немецко-фашистское командование, видимо, ошеломленное таким отпором и значительными потерями, начало отводить танки на фланги, подальше от наших огневых позиций, а на их место выдвигать мотоциклистов и пехоту, которые открыли интенсивный минометный и пулеметный огонь. Кроме того, несколько легких танков маневрировали перед фронтом и создавали впечатление, что готовятся предпринять лобовую атаку. Впрочем, держались они на приличном расстоянии.

Мы отвечали огнем артиллерии и крупнокалиберных пулеметов (ДШК).

Спустя полтора-два часа массированный удар по нашим боевым порядкам нанесла немецкая авиация. После этого снова пошли в атаку танки, но теперь уже с пехотой. Основную тяжесть удара приняли на себя части, оборонявшие первый рубеж. Особенно успешно действовал дивизион капитана А. Н. Феоктистова. Он вел меткий огонь бронебойными снарядами по танкам и осколочными - по атакующим мотоциклистам и пехоте. И хотя танки противника шли на больших скоростях, однако это не спасло их от огня прямой наводки нашей артиллерии. Понеся большие потери, враг был вынужден прекратить и эту атаку.

На поле боя осталось около 50 сожженных и подбитых танков и бронемашин, а также много трупов гитлеровских солдат и офицеров.

Но и на этот раз передышка была недолгой. Противник вскоре открыл по нашему правому флангу огонь артиллерии, минометов и поставил дымовую завесу. Все это было похоже на артиллерийскую подготовку атаки на данном направлении. Так мне и доложили. Однако оценка оказалась ошибочной.

С наблюдательного пункта я заметил в нескольких километрах слева от шоссе большие клубы пыли, за которыми временами вырисовывались силуэты движущихся машин. Танки? Немедленно посланная в ту сторону разведка подтвердила мое предположение: немцы пытались обойти наш левый фланг и прорваться в тыл. Что же касается огневого налета артиллерии и минометов справа, демонстрации атаки танков с фронта, то они, вероятно, имели целью отвлечь наше внимание от действий второго эшелона неприятельских танков и мотопехоты на левом фланге.

Я тотчас же послал на угрожаемое направление свой резервный дивизион 76 мм пушек и два дивизиона 122 и 152 мм гаубиц из состава артиллерийских полков 27-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов, которые присоединились к нам в ходе боя. Вовремя подоспев на левый фланг и заняв огневые позиции, они ценою тяжелых потерь отразили атаку врага, уничтожив несколько немецких танков.