Иосиф Игин - О людях, которых я рисовал

— Кто это написал? — спросил он. — Это же готовое стихотворение.

— Вот и доделай его, — предложил я.

— А как же автор?

Я заверил, что претензий у автора не будет.

Дня через три Светлов читал мне:

Мы сегодня встретимся с тобойТам, где небо сходится с землей…Я бегу, желанием гоним.Горизонт отходит. Я — за ним…Как преступник среди бела дня,Горизонт уходит от меня…

Вскоре стихотворение было опубликовано в журнале «Москва».

Это произошло в тот затянувшийся период, когда Светлов писал мало.

С рождением этого стихотворения как будто состоялось и волшебное свидание на горизонте. То и дело страницы «Литературной газеты», «Огонька», «Нового мира» радовали читателей светловскими стихами.

А спустя года полтора в издательстве «Советский писатель» вышла новая книга. Она называлась «Горизонт» и открывалась этим стихотворением.

О поэте, вокруг которого была создана чрезмерная рекламная шумиха, Светлов сказал:

— У него весь пар уходит на свистки, а не на движение.

Автор детективной пьесы, сразу пошедшей во многих театрах, купил массивные золотые часы с массивным золотым браслетом.

Увидев это сооружение, Светлов усмехнулся:

— Старик,— оказал он, — а не пропить ли нам секундную стрелку?

Светлова попросили написать стихи для агитплаката.

— Думаю, что это у меня не получится, — уклонился Михаил Аркадьевич и рассказал об одной встрече с Маяковским, которая на всю жизнь отбила у него охоту писать агитстихи. Я привожу этот рассказ почти дословно.

— Маяковского я любил восторженно, — сказал Светлов, — и, несмотря на его ласковое ко мне, молодому поэту, отношение, всегда понимал разницу между нами и испытывал в его обществе чувство смущения. Именно поэтому я старался не попадаться ему на глаза.

Однажды по заказу «Известий» я написал несколько рифмованных лозунгов.

На следующий день, направляясь к «дому Герцена», я увидел идущего навстречу Маяковского. Я тут же повернулся и быстро пошел в обратном направлении. Но Маяковский заметил меня и громко, на весь бульвар, крикнул:

— Светлов! Куда вы бежите?! Я вас разыскиваю!

Деваться было некуда. Я подошел к Маяковскому.

Он сухо со мной поздоровался, вынул из кармана газету и сказал:

— Читал «Известия». Вот что, Светлов: я умею агитки писать, я и пишу. А вы не умеете, и не пишите!

Помолчав немного, Светлов добавил:

— Жаль, что Маяковскому не попался навстречу кое-кто из нынешних поэтов «агитплаката».

Известная писательница в часы бомбежек проводила время в бомбоубежище за вязанием. Впоследствии она написала воспоминания о войне.

— Теперь она думает, — сказал Светлов, — что спицы приняты на вооружение.

Один назойливый молодой литератор, полагая, что Светлов его не запомнил, каждый раз при встрече с ним называл свою фамилию. Однажды, подойдя к Светлову, он по обыкновению сказал:

— Здравствуйте, Михаил Аркадьевич, я — Иванов…

— Здравствуйте, Коля, — ответил Светлов. — А я думал, что вы Вера Инбер.

Молодая писательница М. пришла к Светлову и стала читать ему свою пьесу. Он деликатно слушал.

Дочитав первый акт, М. сказала, что, вероятно, пьеса слабая и ей стыдно читать дальше.

— Тебе стыдно читать, — ответил Светлов, — а каково мне слушать?

— Поэт обязан относиться к читателю с доверием и уважением, — говорил Светлов.

В другой раз он сказал:

— Литература — это когда читатель столь же талантлив, как и писатель.

На литературном вечере после чтения стихов Светлов отвечал на записки.

Несколько записок он оставил без ответа.

— Почему вы отвечаете не на все вопросы? — раздался голос из зала.

— Если бы я мог ответить на все вопросы, — сказал Светлов, — мне стало бы неинтересно жить.

— Каждый поэт, — сказал Светлов, — мечтает написать такое стихотворение, которое хотелось бы читать шепотом.

В гостиную Дома литераторов входит видный литературный деятель.

В руке у него газета «Вечерняя Москва».

— Смотри, — говорит он, обращаясь к Светлову, — хороший был актер Володин, а умер как-то незаметно, в «Вечерке».

— Стоит ли тебе волноваться, — ответил Светлов, — ты-то умрешь по крайней мере в «Известиях».

Студент Литинститута защищал диплом. Он читал морские стихи.

Выступая с критикой этих стихов, Светлов сказал:

— От моря можно брать ясность, синеву, грозность… Но зачем же брать воду?

В кафе сидят Михаил Светлов, поэт С. и девушка.

С. читает стихи. У растроганной девушки на глазах появляются слезы. Она долго ищет в сумке платочек и не находит его. С. галантно предлагает свой. Девушка прикладывает платок к глазам и возвращает. На платке мокрое пятнышко. С. смотрит на пятнышко и патетически произносит:

— Я уношу твою слезу!

Светлов усмехается:

— И буду ждать тебя внизу!

На колоннах переделкинского Дома творчества прилепились два ласточкиных гнезда.

Я застал Михаила Светлова за очень странным занятием. Добрый человек замахивался палкой на… птицу.

— Черт знает, что тут делается, — показал он на гнезда. — Они начали строиться одновременно. Но, видишь, одно почти закончено, а другое, как наш жилкооператив, застряло где-то на фундаменте.

— Выходит, что ласточки, как люди, — сказал я, — одна труженица, а другая — лодырь.

— Не-не-не!—перебил Светлов. — Все наоборот. Та, которую ты определил в лодыри, летает куда-то, приносит в клювике глину и не покладая крыл лепит и лепит свой домик. Но только она отправляется за стройматериалом, как вторая отдирает еще влажный комочек глины и приклеивает к своему гнезду. И получается, что труженица никак не может построить дом, а у тунеядки стройка идет полным ходом.

Вот я и сижу здесь на страже интересов трудящихся, отгоняя воровку палкой. А ты говоришь, что ласточки похожи на людей. Разве люди могут себе позволить такую пакость?

Об одном поэте-маринисте Светлов сказал: — Он стоит по горло в луже и думает, что ему море по колено.