Ким Малаховский - Пираты британской короны Фрэнсис Дрейк и Уильям Дампир

Глава вторая

Путь к «сокровищнице мира»

24 мая 1572 г. Фрэнсис Дрейк на двух кораблях — «Паша» (70 тонн) и «Лебедь» (30 тонн) — покинул Плимут, бросая вызов самому могущественному флоту мира. Сам Дрейк находился на «Паше», «Лебедем» командовал его младший брат Джон. Корабли имели запасы продовольствия на год, были хорошо оснащены артиллерией. На борту «Паши» в разобранном виде находились пиннасы (род галер, пригодных и для паруса, и для весел, и для береговой, и для речной службы). В экспедиции принимали участие 73 человека. Всем им, кроме одного, было до 30 лет.

Через 12 дней корабли достигли Канарских островов, а на 37-й день плавания они были в Карибском море между островами Доминика и Гваделупа. Дрейк приказал стать на якорь у скалистого необитаемого острова в пяти милях от острова Доминика. Это была первая стоянка со времени выхода из Плимута. Были пополнены запасы пресной воды из ручьев, стекавших с гор. Три дня команды судов отдыхали. 1 июля Дрейк покинул остров, держа курс на Кабо-де-ла-Вела. 12 июля он увидел Порт Фазанов.

Дрейк приказал спустить лодку. Подойдя к суше, Дрейк увидел, что берег опять зарос так, как будто его не очищали всего год назад. Место казалось необитаемым. Но вдруг Дрейк увидел дымок над деревьями. Это крайне встревожило его. У него с собой не было оружия. Он вернулся на «Пашу», захватил вторую лодку с вооруженными людьми и опять подошел к берегу. На этот раз он высадился. Никого не было видно. Стояла полная тишина. Слышалось лишь пение птиц и дымилось подожженное дерево. Но когда Дрейк подошел к нему, он увидел на соседнем дереве блестевшую в лучах солнца металлическую табличку, на которой было нацарапано: «Капитан Дрейк. Если судьба приведет вас в этот порт, немедленно уходите! Испанцы обнаружили это место и взяли все, что вы здесь оставили. Я ухожу отсюда сегодня, 7 июля 1572 г. Любящий вас друг Джон Гарретт».

Значит, Гарретт был здесь лишь пять дней назад. Дрейк знал этого капитана из Плимута. Вероятно, люди из его команды, участвовавшие в предыдущем плавании и перешедшие на службу к Гарретту, показали эту бухту своему новому капитану. А тот, обнаружив следы испанцев, предупредил Дрейка.

Что было делать? Самое благоразумное — уйти. Но это было не в правилах Фрэнсиса Дрейка. Он решил закрепиться на берегу. Другой столь удобной гавани для осуществления его плана не было. Тем более что ближайшее поселение испанцев находилось не ближе, чем в 100 милях от Порта Фазанов, и опасность неожиданного нападения испанцев была невелика. Дрейк приказал поставить «Пашу» и «Лебедя» на якорь в гавани. Затем на берегу началось строительство форта. Одна его сторона была обращена к заливу, и в случае опасности можно было быстро покинуть форт, пересев на пиннасы. Растительность на расстоянии 20 м. от форта была вырублена.

На следующий день Дрейка ждал сюрприз, которого он менее всего мог предполагать. В гавань вошло английское судно. Дрейк узнал его. Корабль принадлежал знакомому ему Эдварду Хореи. Командовал им Джеймс Рене. На судне было 30 человек экипажа. Среди них оказались матросы, плававшие в прошлом году с Дрейком и теперь показавшие новому хозяину заветную гавань. Вероятно, неожиданное появление соотечественников не обрадовало Дрейка, но он решил и это обстоятельство обратить в свою пользу. Он предложил Рейсу участвовать в его экспедиции, тем более что у Рейса было два захваченных по пути испанских судна.

Неделю шли приготовления. 20 июля корабли и пиннасы покинули Порт Фазанов и поплыли вдоль побережья Панамы. Через три дня они обнаружили три маленьких острова, густо покрытых растительностью. Дрейк назвал их Сосновыми островами. Там он встретил два испанских судна из Номбре-де-Диос, команды которых состояли из негров. От них Дрейк узнал очень важные новости. Население Номбре-де-Диос было очень встревожено и даже обратилось к губернатору Панамы с просьбой прислать войска. «Не потому ли, что они узнали, что я здесь?» — осведомился Дрейк. «Нет, — отвечали ему. — Мароны напали на город».

Здесь надо сделать небольшое пояснение. Подвергавшиеся нещадной эксплуатации на плантациях испанских колонистов негры массами бежали в горы. В 1570 г. епископ Панамы писал королю Филиппу, что из каждой тысячи привезенных негров 300 убегают. Беглецы захватывали с собой негритянских и индейских женщин и создавали в труднодоступных местах поселения. Оттуда они нападали на испанцев. За десятки лет численность беглых рабов, или, как их называли, маронов, стала весьма внушительной, и они держали в страхе испанскую колониальную администрацию.

Негры рассказали Дрейку, что мароны захватили в Номбре-де-Диос тринадцать негритянских женщин, стиравших белье на реке. А шесть недель назад неожиданно напали на город. Можно представить, с каким интересом выслушал Дрейк этот рассказ. Он отпустил негров на свободу, не боясь, что они расскажут о его появлении. Он был уверен, что будет в Номбре-де-Диос раньше их.

Дрейк оставил корабли на попечение Рейса, а сам с 70 матросами, своими и Рейса, на четырех пиннасах (три его и одна с корабля Рейса) поплыл к Номбре-де-Диос. 28 июля он достиг острова, находившегося в 70 милях от Сосновых островов. Ранним утром Дрейк высадил на острове своих людей, раздал оружие и произнес напутственную речь. «Операции обеспечен несомненный успех, — сказал он. — Город не защищен, никто нас не ждет. Наши люди отчаянные храбрецы. Город будет взят».

К вечеру Дрейк приказал двигаться дальше. Пиннасы держались близко к берегу, чтобы дозорные в Номбре-де-Диос их не обнаружили. Когда до порта оставалось всего шесть миль, Дрейк приказал остановиться. Дождались полной темноты и вновь поплыли. Стараясь производить как можно меньше шума, вошли в гавань. Стали на якорь. Дрейк шепотом отдал приказание всем отдыхать. Спутники Дрейка были очень молодые люди, почти мальчики. Нервы их были напряжены. Полная темнота действовала угнетающе. В голову лезли тревожные мысли. Вспоминались рассказы встреченных негров о Номбре-де-Диос. Воображение рисовало его в виде большого города, подобного Плимуту. Смогут ли они его захватить? Дрейк уловил настроение своих людей. Бездействие угнетало их. Надо было что-то предпринять. Увидев, что луна показалась над горизонтом, Дрейк воскликнул; «Солнце встает. Начинается день. Время пришло!» Атака на Номбре-де-Диос началась в три часа утра, на час раньше намеченного времени.

Но опять неожиданность поджидала Дрейка. Через несколько минут после того, как пиннасы двинулись к берегу, в залив вошло испанское торговое судно. Двигавшиеся по заливу четыре незнакомых корабля вызвали подозрение испанского капитана, он понял, что случилось неладное. С корабля была спущена лодка с гонцом, чтобы предупредить людей в городе. Дрейк, увидев это, закрыл своими судами подход к берегу, отрезав лодке путь. Его матросы в это время уже высадились на суше. Они увидели шесть пушек, установленных на платформе, возвышавшейся над заливом, которые охранял лишь один солдат. Заметив высадившихся на берег англичан, он убежал. Вскоре в городе зазвонили колокола, раздался барабанный бей. Вероятно, убежавший солдат поднял тревогу.