Дмитрий Петров - Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки

Впрочем, прежде у Джо была возможность испытать младшего сына в ходе избирательных кампаний Джона. Тэд очень любил брата и, как все Кеннеди, помогал ему. В частности — отвечал за его президентскую кампанию в западных штатах. Во время праймериз[15] 1960 года он провел семь недель в Вайоминге и столько же в Висконсине. На съезде демократов, где Джека выдвинули в президенты, делегации этих штатов отдали ему большинство голосов. Эдвард тоже пытался баллотироваться в президенты, но был вынужден прервать кампанию. Он много лет прослужил в Сенате США, стяжав репутацию левого либерала и пацифиста.

Таковы вкратце судьбы братьев и сестер Кеннеди. На подробностях некоторых из них

Незадолго до Второй мировой каждый из детей получил от отца сумму, превышавшую миллион долларов. Их вложили в особый фонд. Улыбаясь, Джо говорил в интервью: «Я сделал это, чтобы каждый из них мог прямо глядя в глаза послать меня куда подальше».

Читатели умирали от зависти. Но немногие знали: Джо решил — пора поговорить с детьми о деньгах. Разделить с ними ответственность и за капитал клана. Джо не собирался покидать бизнес. Напротив, наступала пора мобилизации ресурсов для исполнения его планов. Он предвидел, что уже скоро старшие дети покинут отчий дом. И он хотел, чтобы и впредь их связывали с ним не только родственные узы и крепкая любовь, но и финансовый интерес. Деньги, недвижимость, образование, уважение и положение в обществе — к 40-м годам клан располагал всеми ресурсами, необходимыми для реализации стратегии покорения Америки.

Необходимыми, но достаточными ли?

Их родословная фактически начиналась с первого Кеннеди, прибывшего в Америку. И хотя корни семьи тянулись глубоко в почву ирландских картофельных полей, это не интересовало решительно никого в том социальном слое, куда стремился ввести клан Джо-старший. Там имели вес семьи, которых в Штатах называли «старые деньги». А Кеннеди, при всем их богатстве, мощи и победоносности относились пока к «деньгам новым».

Джо-старший претендовал на основание династии. Но династия — это же прежде всего наследство и наследие — материальная и духовная связность поколений. Наследство — это, по сути, про вещи и деньги. Наследие — про ценности и цели. И только вместе они — про клан.

И потому он стремился, чтобы, входя в общество, где правят янки, его дети сберегли национальную, культурную и религиозную идентичность — остались католиками и ирландцами. В этом он видел то основание, на котором собирался строить величественный замок клана Кеннеди.

У него уже были стены и мосты — заработанные им деньги. Но нужна была главная башня и венчающий ее устремленный в небо шпиль. Венец.

Джозеф Патрик Кеннеди, миллионер, внук бондаря и сын кабатчика, первым из Кеннеди вплотную подошел к строительству клана новых аристократов. Отныне все боевые искусства, освоенные его детьми, — от умения ходить под парусом до управления миллионами долларов — должны были служить этой цели. Цели, поставленной основателем новой семьи господ, — Кеннеди-завоевателей и первооткрывателей.

Все его дочери и сыновья, и каждый из них в отдельности, были важны, ценны и любимы. Соревнуясь друг с другом, они вместе встречали вызовы и отвечали на них. Каждый доверял другому. И доверял абсолютно. Ни один Кеннеди не желал проиграть игру с жизнью. Каждый боялся бросить тень на семью и разочаровать отца. Каждый в своей частной жизни делал все, чтобы одолеть — врага, болезнь, собственную слабость, лень и страх.

Каждый знал: без борьбы — нет победы.

Глава четвертая. Искатель приключений

Джек вырос бойцом. И на спортивной площадке, и в личной своей жизни, и в политике.

«Ему не стать крутым спортсменом, — говорили друзья, — но он всегда бьется, как тигр, — до конца. И потому побеждает».

Немногие девушки могли устоять перед его шармом и упорством. Упорство и жизнелюбие помогали ему одолевать и болезни. Болезнь Эдисона — тяжелый недуг иммунной системы, мешавший организму бороться с любой болезнью, — в пору его юности лечить еще не умели. Да и диагностировали только в 1947 году. Поэтому никто не мог понять, почему в двухлетнем возрасте он перенес скарлатину так тяжело, что потом три месяца «оживал» в детском санатории. Там, оказавшись вдали от родителей, Джек впервые показал свою тайную силу: ходившие за ним сестры едва отпустили малыша домой — до того он был очарователен. Но во время любой болезни ему доставалось куда сильнее, чем обычным людям. Так, во время простуд, которые укладывали другого в постель на три дня, он падал надолго с температурой 40 и четырежды стоял на грани смерти. Да и вообще, «было мало дней, когда он не мучился от хвори или боли», — рассказывает его школьный друг Лемуан Биллингс. В детстве был момент, когда врачи решили, что он болен лейкемией. К счастью, они ошиблись.

Джон ненавидел болезни. И одолевал их. В этом ему помогали терпение, стойкость, сила воли и чувство юмора. Одолел он и «подцепленный» в Англии гепатит, с которым в конце 30-х врачи едва справлялись. А одолев, поступил в Гарвард — вслед за братом сделал первый шаг на пути к намеченной отцом вершине. Джо-старший понимал: домашнего воспитания мало, чтобы подготовить детей к успешному осуществлению его плана. Для этого им нужно образование. И не просто хорошее, а отличное, выдающееся. А Гарвард, как и теперь, уверенно держал марку лучшего университета.

Но и тут, совсем как в школе, Джек по-прежнему увлекался не столько учебой, сколько спортом. И это вышло ему боком. Точнее — спиной. Играя в футбол, он получил серьезную травму, которая будет мучить его всю жизнь. Был он хорош и в гольфе, и в беге, и в плавании. Однажды, больной гриппом, он сбежал от врачей, чтоб участвовать в заплыве во время состязаний с вечным соперником Гарварда — Йельским университетом.

Как и в школе, вечными спутницами Джона были «тройки» и «четверки». Он не изменил своим интересам — много читал, предпочитал другим предметам английский и историю. К ним, правда, добавились экономика и французский язык — он мечтал о дальних путешествиях и приключениях, а на каком языке станешь говорить с барышней, ну, скажем, в Париже? Или — Касабланке?

Мечта осуществилась: Франция, Италия, Испания — там он провел летние каникулы 1937 года. Время, надо признать, он выбрал не самое лучшее: Францию сотрясали политические страсти, в Италии свирепствовал Муссолини, а в Испании вообще шла гражданская война.

Но все это не мешало ему отлично проводить время.