Юрий Лубченков - Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна

Запели, завизжали над его головою татарские стрелы; заметили зоркие вражеские очи на холме доспехи Дмитрия Ивановича и стяг. Так и рвутся поганые до кургана добраться. Но держатся дружинники и разят врагов длинными своими копьями.

Все больше и больше разгорается бой, все сильнее наседают на русских татарские полчища!

«Посечены многие князья, бояре и воеводы русские, мечами булатными о шеломы хановские!»

Побеждены князья Белозерские, Федор Семенович да Семен Михайлович. Разметаны по степной пыли русые кудри Тимофея Валуевича. Раскинувши руки могучие, лежит навзничь Андрей Серкасович рядом с Михаилом Ивановичем.

«И иная многая дружина! Пересвета чернеца, брянского боярина, на суженое место привели!»

Дрогнули русские полки и побежали; татары с гиком за ними погнались.

Увидел из засады князь Владимир Андреевич, как побежала рать православная, заплакал он горько и сказал боярину Волынскому-Боброку:

– Пропала русская земля! Пойдем с нашими полками, хоть честь свою сохраним, костьми ляжем!

– Не время, князь, – ответил спокойно воевода, – ветер прямо на нас дует, подождем!

«По сих же 9 часа дни призре Господь милостивыми очами на великого князя Дмитрия Ивановича и на все князи русские, и на крепкие воеводы, и на все християны и не устрашиша християне, дерзнуша яко велиции ратницы, – говорит летописец. – Видеша вернии; яко в 9 час бьющеся ангели помогающе християнам и свв. мученики полкы и воина великаго Христова Георгия и славного Димитрия и великих князей тезоименитых Бориса и Глеба, в них же б воевода священного полка небесных сил великий Архистратиг Михаил; видеша погании полцы двои воевод тресолнечные полки и пламенныя их стрелы яже идут на них, безбожный же татары от страха божия и от оружия християнского падаху.

Вознесе Бог десницею великою князя Димитрия Ивановича на победу иноплеменника. Безбожный же Мамай со страхом встрепета!» – кончает летописец.

Ждать долго не пришлось; ветер переменился, и воевода Боброк вместе с князем Владимиром Андреевичем бросились на татар. Последние, не ожидая встретить нового неприятеля, дрогнули и, в свою очередь, побежали. Русские, видя беспорядок в татарских полчищах, дружно надвинулись на них и погнались за врагом.

Гнали до самой реки Мечи; человеческая кровь разливалась на десять верст, лошади ступали по трупам, много людей полегло в этом бою.

Поединок на Куликовом поле. Художник Михаил Авилов. 1943

Победа русских была полная. Князь Владимир Андреевич, возвратившись с поля, стал на костях и велел трубить в трубы. Медленно собирались на звуки труб измученные бойцы. Много их полегло на поле брани.

– Где же Ольгердовичи? – спросил Владимир Андреевич.

– Посечены! – был ответ дружинников.

– А брат, а великий князь Дмитрий Иванович? – снова спросил князь Владимир, с тревогой посматривая на ратников.

– Видел я, как на него насели четыре татарина, – ответил седой дружинник, весь залитый кровью. – Я не мог ему помочь, но видел, что он бежал от них.

– Великий князь ранен, – заметил другой ратник, – у него на лице была кровь.

– Ступайте, ищите великого князя! – обезумевши от горести, приказал Владимир Андреевич. – Живого или мертвого – найдите мне брата.

Все бросились на поиски.

– Убит великий князь! – с ужасом воскликнул воевода Боброк, заметив на кургане доспехи князя с иконой Богоматери на груди.

Белый конь, пораженный вражеской стрелой, лежал тут же.

Убитый лежал лицом к земле. Упавший стяг закрывал его голову.

Дружинники осторожно перевернули труп.

– Это не брат Дмитрий, – обрадованно вскричал Владимир Андреевич, – это боярин Бренко! Ищите, ищите, бояре, и вы, дружинные люди!

Долго искали тело великого князя и наконец наткнулись на Дмитрия Ивановича. Он лежал, весь израненный, без чувств, под ветвями срубленного дерева.

– Жив! – плача от радости, сказал Владимир Андреевич.

– Жив великий князь! – как эхо, пронеслось между полками.

Скоро Дмитрий пришел в себя и тихо спросил:

– Где я?

Ему было передано известие о победе и о потере русских. Услышав о смерти боярина Бренко, Дмитрий Иванович перекрестился и прошептал:

– Помяни, Господи, раба твоего болярина Михаила, положившего душу ради моего спасения!

Г. Северцев

Мамаево побоище

В широком приволье заволжских степейСобралось, к набегу готово,Татарское войско, и в ставке своейМамай собирает ордынских вождей,К ним гордое держит он слово:

«Москва позабыла Батыевы дни;Князья ее дерзки и смелы.Пусть ныне изведают снова они,Сколь метки татарские стрелы!

Селения, веси и грады их вновьСожженные в прах обратятся;Польется потоками русская кровь,Пред ханом рабы да смирятся.

Да снова с повинной придут головой,Придут, побежденные в брани,В орду на поклон, волоча за собойДары и обильные дани!»

И слово Мамая по стану, как гром,Раскатом могучим катится;Подъемлет несметные рати кругомИ, их обгоняя в просторе степном,К Москве грозным вызовом мчится.

Под тяжкою дланью пришельца-врагаМоскве поклониться не гоже.На вызов ответная речь недолга:«Кровь верных сынов для Руси дорога,Но воля и честь ей дороже!»

И шлет князь московский Димитрий гонцовК князьям, воеводам, боярам;И дружно отвсюду на княжеский зовСтекается много дружин и полков:«Служить не хотим, мол, татарам!

Позорно нести нам на крепких плечахЯрем иноземного гнета;Давно на Руси, на землях и водах,В дремучих дубравах и чистых поляхНам быть господами охота!

Под стягом Христовым мы выйдем на бой:Победа во власти Господней;Но срамно пред силой склоняться чужой,А в битве за родину лечь головойЧестнее и Богу угодней».

Так мыслит Димитрий, так мыслят князья —За Русь умереть все согласны.И, знаменем крестным чело осеня,Садится пред войском своим на коняДимитрий, веселый и ясный.

Выходят полки из кремлевских ворот;Хоругви, кресты и иконыБойцов провожают в далекий поход.И ждет уж вестей о победе народ,И молятся старцы и жены.

Меж тем как вперед, развернув знамена,Грядет боевая дружина.Растет, прибывает, как в море волна.И вот перед нею вдали уж виднаШирокого Дона равнина.

И князь через Дон перебраться спешит,Дружину свою ободряя.Вперед он глядит и молитву творит —За Доном на речке Непрядве стоитНесметное войско Мамая.

Москвы и Орды – двух враждующих силБлизка неизбежная встреча.Луч раннего солнца поля осветил,Проснулося утро – и час наступил,И грянула славная сеча!

На русских, как коршун, Мамай налетел;Поднялись стенанья и клики.Затмилося солнце от вражеских стрел.И поле покрылося грудами тел,И бой разгорелся великий.

Врагов разъяренных смешались ряды,Гремели лихие удары,Сверкали доспехи, шеломы, щиты;На стягах московских сияли кресты —К тем стягам рвалися татары.

И близко уж были, но час роковойПробил: понеслись из засадыРяды свежих войск и победной волнойСмущенных погнали татар пред собой,Рубя беглецов без пощады.

И в ужасе диком Мамай увидалСил грозных своих пораженье,И с бранного поля со срамом бежал, —Бог русскому войску победу послал,Послал на врагов одоленье.

Плач Евдокии