БондиАнна. В Россию с любовью - Анна Чапман
Портреты мне особенно удавались. В своих работах я не просто добивалась сходства, а будто улавливала суть людей. Как-то раз я набросала простым карандашом настолько удачный портрет Лео, что девчонки наперебой уговаривали подарить или даже продать этот шедевр. Тогда в Африке ещё не было плакатов, хотя даже в России уже вовсю продавали журналы с изображениями знаменитостей. Очередь из желающих заполучить заветный рисунок могла бы составить достойную конкуренцию той очереди, что выстроилась в первый московский Макдоналдс. Я объявила цену — пять шиллингов за рисунок, прибежала к отцу в кабинет, наделала сотню ксерокопий и к вечеру того же дня заработала целое состояние по меркам монастырской школы. Мне повезло: многие девушки и не подозревали о существовании ксерокса. Они были уверены, что каждый портрет я рисовала сама. И охотно раскошеливались за такой «эксклюзив».
Услышав эту историю, папа долго смеялся, а потом сказал, что спокоен за моё будущее: я точно не пропаду.
Но главным были, конечно, не деньги. Благодаря этому случаю меня приняли в школе. Не стану врать, что с тех пор я стала самой популярной ученицей и подружилась со всеми в классе, но в целом отношение ко мне заметно потеплело. А уже через пару месяцев я свободно говорила по-английски.
Позже слухи о моём умении дошли до учителей. Одна из монахинь даже попросила написать по фотографии портрет её брата. Я сделала это, естественно, наотрез отказавшись брать плату. С тех пор мне стали снисходительно прощать мелкие промахи и нарушения дисциплины. Покидала монастырь я с самыми тёплыми чувствами. Хотя о пятничных песнопениях до сих пор вспоминаю с содроганием.
Интересно, если я сейчас набросаю портрет Абрамовича и подарю ему — он откроет мне галерею?
Додумать эту забавную мысль я не успела — объявили о начале деловой программы. Толпа из фуршетного зала плавно перетекла в специально оборудованную аудиторию. Лекция была посвящена вопросу развития нефтеперерабатывающей отрасли.
Я нашла место в первом ряду и слушала спикера, одновременно наблюдая за окружающими. Люди объединялись в группы по интересам. Они менялись местами, перемещались, вступали в беседы и расходились. Это движение напоминало смену узоров в калейдоскопе. Я внимательно следила, стараясь уловить закономерность.
Каждая группа состоит из одного кита и рыб поменьше, которые пытаются хоть какое-то время поплавать под брюхом у гиганта и поучаствовать в его важных китовьих делах.
На Форуме встречались птицы самого высокого полёта. Место участника в иерархии можно было оценить по количеству помощников, почитателей таланта и желающих перемолвиться хотя бы словом. Они плотным кольцом окружали любого значимого персонажа и следовали за ним, синхронно реагируя на каждый поворот или остановку.
Ничего нового человечество не придумало. Протиснуться поближе к вожаку и заручиться его поддержкой.
Наблюдая за очередным «гигантом» и суетой вокруг него, я вспомнила, как сама когда-то научилась использовать чужую силу и статус. Это тоже случилось в школе, но уже в России.
Волгоград, 1995 г.
Первый день в новой школе — третьей по счёту — запомнился на всю жизнь. Я шла по коридору в класс. Из-за угла вышла симпатичная девочка. Когда мы поравнялись, она улыбнулась и с силой пнула меня по ноге.
— Вот тебе, сволочь! — поприветствовала меня новая одноклассница.
Тогда этот случай привёл меня в ступор. Я не впервые приходила в новую школу посреди года и была готова к холодному приёму. Но такого со мной ещё не случалось. Более близкое знакомство с местными нравами расставило всё на свои места.
Девочку из коридора звали Зоя, и она была королевой престижной школы-интерната. Меня Зоя возненавидела ещё до первого взгляда, буквально сразу, как узнала о моём существовании. Я была «москвичка», хоть и родилась в Волгограде. Да к тому же училась за границей. Большинство новых одноклассников не смогли бы найти Кению на карте, а я там жила. У меня за спиной была британская школа, где я выучила английский, на котором свободно могла общаться с людьми из самых разных стран. Среди моих друзей были азиаты, индусы и даже чернокожие, которых в Волгограде в те годы никто в жизни не видел.
Кроме того, мой внешний вид разительно отличался от местных эталонов девичьей моды. Школьную форму советских времен уже отменили, а новую ещё не ввели, так что все одевались так, как позволял вкус и кошелёк. Местная «элита» покупала вещи на рынке, я же раздражала модниц иностранными шмотками.
Я не пыталась привлечь внимание мальчиков и не истязала себя мини-юбками, тесными блузками и каблуками. В тот период я фанатела от рока, носила рваные джинсы и футболки с «мертвечиной», нежно «любимые» моей бабушкой. Несмотря на это, парни встретили меня с восторгом и моментально приняли в свою компанию. Девчонок это, естественно, взбесило. Зоя, пользуясь своим авторитетом, объявила меня персоной нон-грата и постаралась превратить мою жизнь в школе в ад.
Можно было подумать, что я попала в исправительное учреждение для малолетних преступников. Но это было совсем не так. В школе-интернате числились дети из самых известных и состоятельных семей Волгограда. Это заведение можно было назвать элитным.
Отпрыски уважаемых фамилий получали образование с художественно-эстетическим уклоном. На уроках они обучались пению, игре на музыкальных инструментах, танцам, культуре разных эпох, рисованию, этикету. Всему, что воспитывало утончённых, талантливых и интеллектуально развитых членов общества. А за пределами классов сбивались в стаи и демонстрировали поведение, от которого даже матёрые волки бежали бы, поджав хвосты.
Девочки-подростки отличались особой жестокостью и цинизмом. Если парни ограничивались дурацкими шутками и розыгрышами, то в женских спальнях шли настоящие битвы за выживание.
Я оказалась идеальным объектом для всеобщей ненависти. Новеньким полагалось быть серыми, тихими и незаметными, заискивать перед Зоей, терпеть тычки её ближайших приспешниц и плакать по ночам в подушку на радость всем в спальне. Я не выполняла ни один пункт из этого списка.
Перечень моих грехов продолжали музыкальные пристрастия. Девочки слушали «На-на» и Алёну Апину. А у меня на дисках — не на кассетах, как у всех в то время — были «Нирвана» и «Металлика». Всё это вызывало у местных красавиц чувство зависти и заставляло их ощущать себя отсталыми провинциалками.
Вишенкой на торте была моя популярность у парней. Как-то раз меня пригласил на свидание десятиклассник, которого Зоя считала своим поклонником. Я отказалась, но информация быстро разнеслась по школе, и это не добавило мне любви женской её части.
Если до этого мне в
