Илья Старинов - Разведшкола № 005

Мы должны были усвоить до полного автоматизма действия по команде «с ходу залечь», сняв с плеч поклажу, причем в определенном порядке, чтобы задний мешок с «боезапасом» всегда был с правой стороны «под рукой», а тот, что поменьше — спереди и служил опорой для оружия. Учили нас, младших командиров, и тому, как окапываться. Это тоже было не так как в армии. В октябре эта процедура для нашей команды была ежедневным обязательным ритуалом.

В один из дней конца октября мы заметили в предбаннике столовой, где обычно курили после обеда, группируясь для очередных занятий, новое лицо. Этот человек прибыл на обед во вторую смену и сразу же привлек наше внимание, так как одет был не по форме.

Он носил длинную офицерскую шинель, сшитую явно на заказ. Но в петлицах находились четыре зеленых  треугольника — значит, старшина. В нашей команде старшин было несколько. Да и я был старшим сержантом. Но этот новый человек явно отличался от нас.

Сперва мы подумали, что он штабист. Но вид его сразу вызывал уважение. Он был высокий, стройный и крепкий на вид. На его голове лихо сидела темная с проседью кубанка, из-под которой выглядывал темно-русый чуб. Нос горбинкой, небольшие усы, глаза светлые, взгляд настороженный, внимательный. Он походил на кубанского казака из предгорных районов. Людей такого склада я встречал раньше на Майкопщине.

Потом мы с ним встречались неоднократно. Иногда он присутствовал на наших заданиях, как лицо вольно определяющееся, т. е. занятия для него были не обязательны. В основном, как мы определили, его интересовали практические занятия по минно-подрывному делу. Он был очень молчалив. В наших разговорах не участвовал, но слушал их внимательно. О себе не рассказывал, у нас это было не принято. При знакомстве представился нам — Леонид Черняховский.

И если между собой мы обращались друг к другу по имени, иногда по фамилии, то к Черняховскому только по званию — «товарищ старшина» или по имени и отчеству — Леонид Матвеевич, как к старшему товарищу. Он был старше нас в среднем лет на восемь и вызывал всеобщее уважение и у нас (курсантов) и у наших инструкторов.

Со временем мы узнали, что он кадровый военный срочной службы. Участвовал в войне с Финляндией, Отечественную войну начал на границе, был командиром взвода полковой разведки. Дважды ранен, последний раз на Дону. Начальник школы нашел его в одном из госпиталей и сагитировал идти к нам в спецшколу.

Я останавливаюсь на личности Леонида Матвеевича Черняховского специально, так как его история для меня и для всего Отечества имела и имеет до сих пор особый интерес, а для моего повествования и свое продолжение.

Из постановления Военного Совета 28-й армии о состоянии и дальнейшем развертывании партизанского   движения на оккупированной территории Калмыцкой АССР (документ 128 от 28 октября 1942 года):

«На 25 октября 1942 года подготовлено и отправлено в тыл противника в районы Калмыцкой АССР 98 человек, готовятся к отправке 120 человек.

Медлительность в организации и отправке партизан объясняется отсутствием технических средств связи (рации), оружия, боеприпасов и нательного белья.

В начале сентября все это было обещано представителями ЦШПД, но до 26 октября ничего не получено, и все проведенные отправки партизанских отрядов обеспечивались Военным Советом 28-й армии.

Большим недостатком в формировании партизанских отрядов является отсутствие необходимого количества партизан с военной подготовкой.

Военный Совет 28-й армии постановляет:

Для усиления партизанского движения на оккупированной территории Калмыцкой АССР:

1. Разрешить секретарю Калмыцкого обкома ВКП(б) т. Касаткину через разведотдел штаба армии провести вербовку из бойцов, командиров и политработников частей армии в количестве 30 человек, преимущественно коренной национальности.

2. Начальнику разведотдела штаба армии майору т. Зень-ковичу выделить двух радистов с рациями и обеспечить бесперебойную связь через свой узел связи.

3. Начальнику артиллерии обеспечить вооружением и боеприпасами первоочередные отряды в количестве 100 человек.

4. Комбригу Андриянову для обкома ВКП(б) Калмыцкой АССР отпустить 300 зажигательных бутылок.

5. Начальнику тыла армии комбригу т. Ясневскому выделить для партизан Калмыцкого обкома ВКП(б) 150 пар нательного белья.

6. Просить Военный Совет Сталинградского фронта для заброски боеприпасов, продуктов питания и одежды партизанским отрядом выделить один транспортный самолет.

7. Просить Центральный штаб партизанского движения для обеспечения дальнейшей работы по отправке партизан Калмыцкой АССР в тыл противника в ближайшие дни выслать оружие, боеприпасы и радистов с рациями.

Примечание:

Постановление принято по сообщению секретаря Калмыцкого обкома ВКП(б) т. Касаткина.

Командующий 28-й армией, генерал-лейтенант Герасименко

Член Военного Совета 28-й армии, корпусной комиссар Мельников»[11]

31 октября 1942 года ЦШПД вынес решение: «Для улучшения управления и связи с партизанскими отрядами и диверсионно-разведывательными группами разделить оккупированную зону этого участка фронта на сектора».

В начале ноября 1942 года Военный Совет Сталинградского фронта тоже создал штаб партизанского движения фронта. Он сознавал, что партизанам придется действовать в неслыханно сложных условиях, усиленно стал формировать и засылать в донские степи летучие партизанские группы с задачей усиления контроля на основных магистралях, которыми пользуется противник. Железных дорог под Сталинградом было всего две, причем одна из них Северо-Кавказская.

О представителях ЦШПД мы ничего не знали и с ними почти не общались.

Генерала Рыжикова Иосифа Ивановича, представителя Центрального штаба на юге страны, я видел всего раза три-четыре. Первая встреча состоялась сразу же по прибытию в спецшколу. Он возглавлял комиссию, которая принимала нас.

Генерал был в штатском костюме, коренаст, вежлив, к нам, прибывшим младшим командирам, всегда обращался на «Вы», что для нас было совершенно необычно. Я в своей недолгой военной службе с подобным явлением встречался впервые. Когда дошла очередь мне предстать перед Глазами начальства, то он внимательно смотрел на меня, и почти не задавал вопросов. Пару раз я встречался с ним в штабе, когда дежурил по спецшколе. Последний раз мы встречались с ним в конце декабря при принятии партизанской клятвы — присяги, после ознакомления с приказом о зачислении меня в группу В.Н. Кравченко № 55 «Мститель». Позже я узнал, что он был одним из секретарей ЦК партии Белоруссии и вместе с Пантелеймоном Кондратовичем Пономаренко являлся создателем ЦШПД.