Яков Нерсесов - Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной»

Примечательно, что среди африканского вида слонов принято выделять два подвида: саванного (степного) и лесного. «Саванник» намного крупнее «лесника» (4 м в высоту против 3 м и 7 т веса против 4,5 т) и заметно прожорливее (75 – 150 кг пищи и 80 – 160 литров воды в день против 60 – 120 кг пищи и 60 – 120 л воды), причем самые крупные его особи могут потреблять вдвое больше пищи и воды. Зато у «лесника» более длинные и тонкие бивни. Индийские слоны по объему своего рациона ближе к «саванникам». Те и другие предпочитают траву, листву, кору, коренья и фрукты.

…Между прочим, слон – одно из наиболее умных животных, и просто погнать его на стойкую вражескую пехоту (конница обычно разбегалась сама) было трудно. Слона надо было чем-то разъярить, чтобы он попытался расчистить себе дорогу среди людей, топча и раскидывая их направо и налево. Известно, что всем слонам присуще раз в год (либо в полгода) впадать в состояние муста, или состояние возбуждения и агрессии. Обычно оно длится от одного дня до месяца (порой даже нескольких). Зная об этом, люди специально приводили животных в это состояние прямо перед боем. Способы возбуждения слона были разными: от привешивания ему на шею большого колокольчика, раздражавшего его своим звоном, до алкоголя разного вида (что-то типа водки) и опиума. Всем этим занимались корнаки (или махуты). Но и эти одурманивающие спецсредства не гарантировали 100% результата.

Слоны не только прекрасные пловцы (могут проплыть без остановки 48 км со скоростью 2,1 км/ч), но и отменные ходоки. Они могут двигаться со скоростью 8 км/ч или бежать со скоростью 15 км/ч, а на дистанции до 100 м и вовсе развивают скорость до 40 км/ч. При этом слоны удивительно устойчивы при передвижении, независимо от того, куда они ступают, поскольку очень уверенно ставят ногу, безошибочно выбирая самый безопасный путь. Если они сомневаются в той поверхности, на которую им предстоит наступить, то сначала очень осторожно пробуют ее ногой; только убедившись в ее безопасности, переносят туда весь свой вес. Двигаться по разнообразной поверхности им помогает специфическая ступня – мягкая прокладка из эластичных и упругих волокон, расширяющаяся при нагрузке, своего рода амортизатор. Именно поэтому слоны легко взбираются на крутые склоны и проворно спускаются вниз. Именно поэтому они проходят там, где пасуют лошади, верблюды и мулы. При подъеме вверх они могут помогать себе хоботом, используя его, как подтягивающую лебедку, а вниз съезжают на крупе, тормозя ногами.

В то же время слоны очень чувствительны к температурным перепадам, плохо переносят жару и холод и не могут обходиться без большого количества воды. Более того, слонам надо не менее 24 ч, чтобы переварить съеденное, причем процесс поедания у них занимает 8 – 10 ч в сутки. И тем не менее они усваивают только 44% пищи, тогда как лошади – до 70%. Эти древние «танки» требовали своевременной заправки высококачественным «топливом». На одном только сене они не работали. В ежедневный рацион слона входили не только до 90 кг свежей травы и кореньев, но и строго обязательные рис, сахар, хлеб, фрукты и такие тоники, как перец и алкоголь. Иначе «боевая машина» не заводилась и не крушила все на своем пути. Все это, естественно, очень ограничивает сферу их применения, либо нужны были огромные запасы всего необходимого для того чтобы слоны нормально себя чувствовали перед боем. Громадное количество пищи и особенно воды для слонов очень увеличивало обоз, что крайне замедляло мобильность армии, в составе которой была «элефантерия» или, современно выражаясь, живая бронетехника. Тем более что для ее охраны требовались мобильные спецотряды из легковооруженных пехотинцев и кавалеристов. Чересчур огромные войска были не только медлительны, но весьма уязвимы, поскольку при растянутом строе они чаше, чем небольшие армии, подвергались нападению врага, причем сразу в нескольких местах. Возрастала степень риска и непредвиденных случайностей при передвижении. Именно из-за нежелания чрезмерно отягощать свои обозы в составе армии в походе обычно двигался такой по численности слоновий корпус, чья эффективность в бою могла быть равноценна затратам на его содержание в пути. Поэтому полководцы предпочитали зря ими не рисковать, а либо держали «бронетехнику» в резерве, вводя в дело в самый ответственный момент, либо сразу пускали в бой, стремясь с их помощью как можно быстрее разрушить боевой порядок врага, чтобы идущим следом пехоте или кавалерии было легче его атаковать.

И все же было в Античности время – примерно 150 лет (с конца IV в. до н.э. до середины II в. до н.э.), – когда наличие в армии слонов предполагало обладание неким психологическим преимуществом над противником, у которого их не было. Один только вид гигантов в красивых попонах, стоящих в тесном ряду, грозно ревущих и размахивавших хоботами, мог устрашать врага, не знавшего, как с ними бороться. Чем больше их было, тем впечатляюще было зрелище этой заведенной живой бронетехники, готовой вот-вот все смять и растоптать.

Индийская боевая традиция требовала, чтобы на поле боя одного слона защищал отряд из 15 пехотинцев. Причем особо внимательно надо было следить, чтобы неприятель не повредил его ног, поэтому их называли стражами стоп четвероногих «танков». Ноги у слонов всегда сильно перегружены, и любые повреждения быстро выводили их из строя: в отличие от других животных, слон не может на трех ногах не только передвигаться, но даже долго стоять, если одна нога ранена. Именно по колонноподобным ногам «живого танка» стремились нанести удар вражеские воины-смельчаки. По сути дела это было самое уязвимое (наряду с брюхом) место у слонов, т.е. как спустя века гусеницы у современных танков; достаточно было их перебить – и боевая машина обездвиживалась.

С именем диадоха Александра Македонского знаменитого Селевка Никатора (Победителя) принято связывать революцию в применении живой бронетехники. Он, впервые бесстрашно схлестнувшийся с индийскими боевыми слонами в 326 г. до н.э. в смертельной схватке при Гидаспе – последней большой битве Александра Македонского, лучше других диадохов знал их всесокрушающую мощь. Считается, что именно с его легкой руки эти танки античных времен стали играть большую роль в войнах диадохов. Причем якобы совсем по-новому: если раньше слоны строились в одну линию с промежутками, распределяясь по всему фронту войска, то теперь диадохи ставили слонов плотно, компактной группой на флангах в виде огромных танковых клиньев. Такое расположение «живых танков» делало их менее опасными для своей же пехоты, если вдруг «бронетехника» обращалась в бегство.