Истории мирового балета - Илзе Лиепа
В революционной России встал вопрос – как зарабатывать на жизнь балерине бывшего Императорского театра? Ольга Преображенская стала давать частные уроки (у нее был небольшой опыт с 1914 года), руководила классом пластики при одной из студий в Консерватории. И неожиданно для себя она сделала одно открытие, которое дало ей силы жить: оказалось, что педагогика увлекательна, но самое главное – у нее получается. Сама она училась у преподавателей разных школ, в ее копилке был опыт, и всё это она могла передать ученикам. Из итальянской школы она взяла виртуозность, из французской – элегантную манеру преподносить себя на сцене, и, соединив всё это с русской певучестью, музыкальностью, она пришла к собственной методике обучения. Именно у нее Агриппина Ваганова очень многое взяла для своей будущей великой системы преподавания классического балета.
В 1921 году Ольга Иосифовна Преображенская всё-таки эмигрировала. Она никогда не объясняла, почему сначала осталась, а потом уехала. Около двух лет, в поисках себя и своего места, она перемещалась по миру, преподавала в Буэнос-Айресе, в Лондоне, где давала уроки юной Марго Фонтейн, работала в Милане, Берлине и, наконец, остановилась в Париже. Через ее маленькую студию на площади де Клиши прошло много артистов разных поколений. Примечательно, что в Париже была открыта и студия Матильды Кшесинской – они продолжали быть конкурентками. Кшесинская вышла замуж за великого князя Андрея Владимировича, жила в пригороде, а уроки давала в затканных цветами шифоновых платьях и шалях в тон.
Многие, однако, отдавали предпочтение студии Ольги Преображенской, и именно отсюда вышли мировые знаменитости: Тамара Туманова, Нина Вырубова, Татьяна Рябушинская, Надя Нерина, Пьер Лакотт и многие другие. Они называли Преображенскую своей балетной матерью. По их воспоминаниям, Преображенская входила в класс в строгом черном костюме, в облаке духов, обутая в элегантные сапожки на каблучке. Женская грация – это Преображенская, такой она запомнилась своим ученикам. Урок у нее был нелегким – она следила за тем, чтобы будущие звезды сцены разрабатывали эластичность мышц, воспитывала в них выносливость. Много внимания она уделяла благородству сценического облика, артистической привлекательности учеников – уж в этом она была мастер. А еще Ольга Иосифовна всегда говорила своим ученикам: «Когда ты заканчиваешь вариацию, нужно не забыть об открытых руках с запястьями, обращенными к публике, и взгляд должен посылать в зал, будто бы внутренне хочешь сказать – “Вуаля!”».
Ольга Иосифовна никогда не сидела спокойно, часто вскакивала на стул, чтобы видеть всех в классе. Она славилась щедростью, и когда видела способного ученика, то всегда снижала ему плату. А если знала о его финансовых трудностях – то и вовсе не брала денег за уроки.
Она очень любила птиц. В студии практически жила: приходила рано утром и уходила затемно, а в перерывах между занятиями кормила птиц, которые жили у нее в клетках. К ней попадали птицы с переломанными крылышками – она их выхаживала и была к ним особенно привязана.
В студию Преображенской приходили Анна Павлова и Леонид Мясин, чтобы отсматривать учеников для своих постановок, для труппы. Считалось, что ее подопечные хорошо выучены и не подведут. В русском Париже Ольга Иосифовна Преображенская была воплощением эпохи Петипа. Она, насколько могла, сохраняла нюансы великого мастера и щедро делилась познаниями с учениками, которые, бывало, говорили: «Если вдруг откроется дверь и в наш класс войдет мэтр Петипа, то мы совершенно не удивимся, потому что его появление для нас будет естественным. В студии “Мадам Пре” царит классический танец».
Ольга Преображенская прожила долгую жизнь – 91 год, и только за два года до конца перестала приходить в студию. Она болела, из дома почти не выходила, а потом была определена в дом престарелых. «Танец – моя жизнь», – повторяла балерина до последних дней, жить без танца она не могла.
Ольга Преображенская ушла из жизни тихо, в одиночестве. Ее отпевали в русской церкви Александра Невского, а дальше следы ее теряются. Одни говорят, что она похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где нашли последний приют многие русские эмигранты, другие – что на кладбище вблизи Монмартра.
Аким Волынский, свидетель лучшей эпохи прежнего Мариинского театра, писал: «Пусть в Преображенской нет ничего монументального, и тем не менее перед нами – театральная сила в целой полноте своей и неповторимой индивидуальности. Преображенская завершает прелестную троицу знаменитых талантов балетной сцены – Кшесинская, Павлова и она. Других таких величин по размерам, значениям и стилям дарования в Европе больше не найти».
Вера Каралли
Вера Каралли… Она была женщиной невероятной красоты и на редкость одаренной личностью, но ее почти не помнят.
За восемьдесят три года в ее жизни было всё: балет, кинематограф, увлеченность Собиновым – незабвенным тенором российской сцены, была история, связанная с убийством Распутина, и это наложило отпечаток на всю ее последующую судьбу. Но самое главное – она была настоящей артисткой: ее любила публика, ею был увлечен главный хореограф ее жизни – Александр Горский. Московский балет может гордиться тем, что в его истории был период, когда на сцене царила Вера Каралли.
В ее происхождении много неясного, но, говорят, предки Каралли были греками. Даже на черно-белых фотографиях видно, что Вера – смуглая, огромные, в пол-лица, глаза, темные волосы, настоящая роковая женщина. И тонкая, как стебелек, необыкновенно грациозная.
Вера Каралли родилась в артистической семье в 1889 году. Отец – режиссер ярославского театра, антрепренер, мать – драматическая актриса. Есть версия, что Вера была незаконнорожденной дочерью греческого консула и ее воспитали приемные родители, но эту версию ничто не подтверждает.
С самого рождения Верочка была ребенком необыкновенным и, конечно, ребенком кулис. Она росла в театре, и ей нравилось всё. Часто наряжаясь в экзотические костюмы, она смотрела на себя в зеркало и пробовала позы. Быть может, уже тогда она изучала себя – изучала до мельчайших подробностей, потому что потом каждый поворот головы на сцене или в кино будет выверенным.
В семье Вера была любимицей, ее баловали. Родители собрали для нее детскую иллюстрированную библиотеку из популярного тогда журнала «Нива». Когда девочке исполнилось десять лет, ее отвели на просмотр в театральное училище на Неглинную улицу в Москве. Несмотря на то что у Веры был серьезный изъян – искривление позвоночника, она прошла отбор. На вступительных экзаменах ее отметил директор
