Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8 - Сергей Владимирович Волков
Значительно увеличилось в полку число пулеметов, сформированием еще четырех дивизионных конно-пулеметных команд в 4—6 тяжелых пулеметов на тачанках. Кроме того, каждый эскадрон имел свой пулеметный взвод из 2—4 легких пулеметов Люиса. Число пулеметов изменялось в зависимости от их порчи и от поступления новых, в большинстве случаев взятых с боя.
5-му конному корпусу была поставлена задача: связывая внутренние фланги частей Добровольческой армии, наступавших на Курском и Киевском направлениях, выдвинуться в сторону города Бахмача, овладеть его крайне важным железнодорожным узлом, прервав таким образом непосредственную связь Киева с Москвой. Во исполнение этой задачи конный корпус выступил из района Люботина 4 августа.
Начался новый период в Гражданской войне, ознаменовавшийся для Сводно-кирасирского полка вообще, а для кавалергардов в частности целым рядом конных атак, тяжелых ночных и дневных переходов, в палящий зной, в снежные метели при 20—30 градусах мороза. Все это было тесно связано с маневренной войной 1919—1920 годов, в которой коннице пришлось играть огромную, иногда первенствующую роль.
Оставив при хозяйственной части 2-й эскадрон и дивизионную конно-пулеметную команду, находившиеся еще в периоде формирования кавалергарды выступили с полком 4 августа.
Несметная, почти беспрерывная сеть богатых хуторов, утопавших в зелени фруктовых садов, деревни, зажиточные села, густые леса и левады, обилие речек и запруд, как все это было не похоже на только что покинутую Таврию, с ее выжженной палящим солнцем солончаковой, безлесой степью, такой бедной питьевой водой! При своем движении полк всюду встречал самое приветливое, радушное отношение всего населения, в особенности его женской части.
Губы алые, очи карие, по ночам задорный смех…
Хороши дивчата в Таврии, но хохлушки лучше всех!
Переночевав последовательно в деревнях и селах Ковяги, Коломак, Рябково и Рублевка, пройдя более 125 верст, дивизия полковника Миклашевского подошла на четвертый день похода к селу Опошня.
Только на подступах к этому селу, на переправах через реку Мерлю у села Рубановка и через Ворсклу у самого села Опошня, красные оказали авангарду гвардейской бригады – дивизиону кирасир Его Величества – упорное сопротивление. После форсирования Ворсклы, артиллерия – на плотах, конница – вплавь, полк стал на бивак и на дневку в Опошне.
Большому селу, по своим размерам походившему скорее на местечко, суждено было стать центром небывалого даже в эпоху Гражданской войны события.
В заштатном городе Котельва сосредоточились многочисленные банды разных местных атаманов, грабивших, по установившемуся в те времена обычаю, население. Не проходило дня, чтобы окрестные хутора, деревни и села не подвергались бы, под различными предлогами и без них, вооруженным набегам и реквизициям. В особенности полюбилось бандитам небольшое, но зажиточное село Глинск, расположенное на реке Ворскле, на полпути между Котельвой и Опошней.
Местные советские власти, все эти новосозданные различные сельские, уездные, чрезвычайные, революционные комитеты, не могли, а может быть, и не хотели справиться с набегами грабителей.
И вот какой-то доведенный до полного отчаяния богатый глинский хуторянин, Иван Гордиенко, решил, что если новая советская власть не в состоянии защитить население, то он возьмет эту защиту в свои руки и сам станет властью. Не теряя времени, собрал он несколько таких же доведенных до отчаяния хуторян, перебрался с ними в Опошню, подальше от Котельвы, организовал там нечто вроде собственной банды, объявил себя верховным комиссаром и не только отразил, но и наголову разбил несколько банд.
Слух об его успехах быстро разнесся по всей округе. К нему начали стекаться жители разных сел, деревень и хуторов, и скоро его «армия» достигла значительных размеров. Все это окончательно вскружило ему голову. Звание верховного комиссара его больше не удовлетворяло. Он решил короноваться.
Несчастному священнику села Опошня вопрос коронования был поставлен ребром: или коронуй, или немедленный расстрел его и всей его семьи. И вот, при огромном стечении народа, под перезвон колоколов, в большой, красивой, старинной опошненской церкви состоялось коронование Ивана Гордиенко «царем Глинским и всея правобережной Воросклы».
Жена его, простая деревенская баба, совершенно не подходила к высокому сану «царицы», и бедному священнику, под той же угрозой расстрела, было приказано расторгнуть брак. Новой «царицей», опять же под угрозой расстрела, становится местная сельская учительница.
И «царь» и новая «царица» всюду появляются не иначе как в «реквизированных» в церкви свадебных венцах, заменявших им короны. «Царь Иван» идет от успеха к успеху. Слава о нем гремит на много сотен верст. Не только такие богатые, большие местечки, как Будище, Диканька и Рублевка, признают его власть, но сама Котельва «бьет ему челом» и присылает богатые дары.
Он повсюду разъезжает в забранной у какого-то помещика коляске, запряженной четвериком серых рысаков, сплошь увешанных лентами и бубенцами. В церковь он не входит – его вносят на большом, обитом красным бархатом кресле.
В самом «царстве» – мир и тишина. Нет больше самочинных реквизиций, нет больше грабежей и налетов, и о самых бандах давным-давно ничего не слышно. Это благоденственное и мирное житие продолжается несколько месяцев. Затем картина резко меняется. Фронт сначала медленно, затем скорее неизменно приближается к Опошне. Уже близится то время, когда появятся отступающие части разбитой Красной армии, а за ними и белые. «Царство» начинает терять свою прелесть, и оставаться на «престоле» становится небезопасно. «Царь Иван» издает «манихвест» народу, отказывается от «престола», бросает «царицу» и с немногими приверженцами уходит в приворсклые леса, где след его теряется.
Через два дня после ухода полка из Люботина хозяйственная и запасная части полка были переведены на станцию Искровка, на Харьково-Полтавской магистрали.
После дневки в Опошне дивизия продолжала свое движение. 11 августа гвардейская бригада ночевала в селе Деикаловка. На следующий день авангард полка, кавалергардский эскадрон штабс-ротмистра барона Остен-Дризена, сбил заставы красной конницы, занимавшие переправы через реки Грунь и Ташань, и выбил эскадрон красных из деревни Лютенское Будище. 2-й гвардейский Сводно-кавалерийский полк[87] шел севернее, на село Великая Павловка, 2-й Дроздовский конный с 1-й гвардейской конной батареей – еще севернее, на город Зеньков.
После занятия своднокирасирами Лютенского Будища было получено донесение от 2-го гвардейского Сводно-кавалерийского полка, что по большаку на Гадяч отходят большие обозы красных под прикрытием значительных сил пехоты. Атаки лейб-драгун и лейб-улан на эти обозы были отбиты со значительными потерями. В конной атаке был убит лейб-улан корнет Линицкий[88].
Полку было приказано выйти на большак между деревнями Зеньков и Гадяч и отбросить красных с большака. Оставив в Лютенском Будище кавалергардский эскадрон в прикрытии тыла гвардейской бригады, полк со 2-й гвардейской конной батареей
