Сергей Овчинников - Искусственный офсайд. Босс всегда прав

А точку в той «асмараловской» эпопее поставила жена Семина Любовь Леонидовна. С семьей Семиных я был знаком уже года три, поскольку дружил еще со времен «Динамо–2» с Андреем, их сыном, часто бывал у них дома. Теперь я думаю, что и это обстоятельство способствовало моему приглашению в «Локомотив». Андрей был добротным защитником, но таких тогда было много, и ему не посчастливилось заиграть в высшей лиге. Но сей факт нашей дружбе не мешал. Он много рассказывал мне о локомотивских проблемах, и мы, учитывая и мое давнее расположение к команде, переживали за нее вместе. Когда я в очередной раз заглянул в гости к своему другу, Любовь Леонидовна не стала читать мне нотаций, а вместо этого отчехвостила по – взрослому, дала понять, что полностью разочаровывается в моих человеческих качествах, напоследок посоветовав не дурить, поменять решение. И я почувствовал, что обмануть надежды семьи, к которой относился с глубоким уважением, не смогу ни за какую квартиру, все нутро восставало против. По возвращении «Локомотива» из турне меня пригласил к себе Юрий Павлович, как сейчас помню, почему – то в семь часов утра, расспросил о моих проблемах и твердо пообещал решить их. А я уже и без квартиры готов был «вернуться» в «Локомотив», хотя имел на руках подписанный контракт с «Асмаралом», и Аль – Халиди занял по нему жесткую позицию. Но Палыч справился и с этой проблемой. С тех пор я ни разу не пожалел о принятом в итоге решении, о том, что тогда не разочаровал ни Семина, ни его обладающую замечательным даром убеждения супругу.

Пришел я в «Локомотив» накануне годичной командировки Семина в Новую Зеландию. Вскоре после моего представления команде Семин уехал, и стоял выбор на временное замещение должности главного тренера между Валерием Филатовым и Владимиром Коротковым. Выбрали Валерия Николаевича.

Команда формировалась фактически заново, на первых тренировках собиралось человек по 30. Вместе со мной из сухумского «Динамо» в «Локомотив» пришли Смирнов и Сабитов, появились опытные литовцы Мажейкис, Фридрикас, Янонис – олимпийский чемпион, форвард Георгий Кондратьев из минского «Динамо», между прочим, член Клуба Григория Федотова. С Кондратьевым у меня сложились особенно дружеские отношения. Хотя за ним и водились нарушения режима, но на поле они не сказывались. В игре он и пас отдаст, и сам исполнит. Конечно, бежал Жора уже не так, как прежде, сказывался возраст, но понимание игры было потрясающим. И в человеческом плане он объединял нас, пацанов по сравнению с ним. Требовал: в каком бы состоянии ты ни был, а вышел на поле, беги, играй, никому никаких скидок быть не должно.

В начале января состоялось организационное собрание. Подчеркивалась высокая ответственность выступлений на высшем уровне, которые для многих из нас становились дебютными. А Семин после первых тренировок отправился в Новую Зеландию. Все три сбора команда провела на своей базе в Хосте, однако я почти половину из них пропустил по уважительной причине. Борис Петрович Игнатьев, надо полагать, с подачи Семина, пригласил меня в составе олимпийской сборной СССР на турнир памяти Джавахарлала Неру в Индию с участием сборных Венгрии и Румынии. Играли мы на юге страны в городе Тривандрум при 40 градусах жары. Для тренировок было отведено гаревое поле, но мы почти не высовывали носов из отеля. Меня – то жара устраивала, поскольку надо было сбросить лишний вес, а в такой раскаленной атмосфере никакая еда в горло не лезла. Каждое утро я отправлялся на взвешивание к нашему массажисту Михаилу Насибову, но результат раз за разом разочаровывал: вес застыл намертво. Уже при отъезде в аэропорту я в одежде и обуви забрался на весы для багажа и был поражен: минус восемь килограммов по сравнению с приездом в Индию! Помчался за объяснениями к Насибову, а он смеется: «Ты же не смотрел на весы, а я специально тебя обманывал, стимулировал к сбросу лишних килограммов». Заняли мы на этом турнире 3–е место, мне довелось поиграть, как и двум другим вратарям, участвовавшим в поездке – спартаковцу Гинтарасу Стауче и Александру Помазуну из харьковского «Металлиста».

Но наши индийские климатические муки оказались ничто по сравнению с тем, что ждало в Хосте: непрекращающиеся дожди, случалось и со снегом, и тяжелейшая работа под руководством ассистента Филатова Виталия Викторовича Шевченко. А мне всегда было тяжело входить в команду выше уровнем, в том числе и в сборную. Сначала было неуютно и в «Локомотиве», хотя многих ребят знал раньше. Освоился только по ходу чемпионата где – то после 4–го или 5–го тура, в свои 20 лет стал на равных общаться и с опытными футболистами.

Помог случай. Как – то еще в Хосте один из матерых ветеранов решил немножко расслабиться. Наполнил себе тонкий стакан из бутылки, но, заметив поодаль меня, поманил пальцем: «Иди – ка сюда, молодой». И нацедил мне в стакан граненый. «Давай, пей!» – скомандовал он и опрокинул свой стакан внутрь. Я его сжал в кулаке, и он развалился на мелкие осколки. «Собутыльник» уважительно посмотрел на меня и произнес: «Да ты, парень, далеко пойдешь». И налил мне в новый стакан. Этого нашего ветерана однажды при отъезде из Чехии пришлось даже заносить в автобус. У Филатова при виде этой картины глаза из орбит вылезли. «Николаич, извини, отработаю», – заверил тренера нарушитель всех футбольных устоев, и что самое интересное, действительно отрабатывал. Наблюдая за его игрой, невозможно было представить, что он регулярно закладывает за воротник. Невольно верилось расхожей тогда поговорке: «Кто не пьет, тот не играет». Что и говорить, богатырское было поколение!

Сборы получились тяжелыми, по 20 дней каждый, я за это время успел даже пару раз серьезно травмироваться. Но Филатов работал грамотно, прекрасно знал тренировочный процесс, и команда подошла к старту чемпионата в отличной форме, что и показал первый круг, который мы, несмотря на сильное обновление состава, закончили седьмыми в таблице. Даже удивили специалистов, например, сыграв вничью со «Спартаком» в Лужниках, с «Памиром» в Душанбе, откуда очков не увозил почти никто.

Хотя Юрий Павлович, приглашая меня, твердо обещал, что буду играть, Филатов больше благоволил более опытному Хасану Биджиеву. На сборах мы играли поровну, но в первых официальных матчах тренер сделал ставку на Хасана. Биджиев, который на четыре года старше меня, был хорошим вратарем, обладал прекрасными данными, с техникой, прыгучестью у него все было нормально.

Я тоже набрал отличную форму, накануне матча с ЦСКА взял пенальти, выступая за дубль, но Филатов по – прежнему видел в воротах основного состава Биджиева. Перед матчем с армейцами на нашей базе в Баковке случился пожар (выгорел весь первый этаж), а на следующий день «пожар» произошел уже в Лужниках – «Локомотив» «сгорел» ЦСКА с разгромным счетом 1:5. И тут Филатову из Новой Зеландии позвонил Семин. Не знаю, о чем у них шел разговор, но в конце Юрий Павлович посоветовал: «На кубковый матч с «Уралмашем» ставь Овчинникова». Филатов последовал его рекомендации, и мы выиграли – 2:0, потом в чемпионате с таким же счетом у запорожского «Металлурга». После этих «сухих» матчей я почувствовал в себе какую – то внутреннюю силу, понял, что смогу нормально играть в высшей лиге. И выходил в стартовом составе бессменно, не давая повода тренеру усомниться в правильности его вратарского выбора. Но однажды, кажется, в день матча с харьковским «Металлистом» вызывает меня Валерий Николаевич: «Хочу, чтобы ты меня понял: надо дать возможность сыграть и Хасану». «Вы – тренер, вы и решайте», – с оттенком недоумения ответил я. Дело было перед обедом, и я, уверенный, что проведу матч на скамейке запасных, съел все, что предлагалось в меню, да еще и добавки попросил, попил водички, в общем загрузил внутрь всякого разного килограмма на три. Только прилег в своем номере, как стучится в дверь администратор, опять зовет меня к себе взволнованный Филатов: «Звонил наш министр Николай Конарев, настаивает на том, чтобы в воротах играл ты». Батюшки родные! Послеобеденный сон как рукой сняло. Помчался на воздух приводить себя в порядок и вечером отстоял нормально. Наверное, покажется парадоксальным, но и в дальнейшем, если я по каким – то причинам готовился к игре не так, как надо, на поле у меня получалось даже лучше, чем при напряженной, целеустремленной тренировочной работе.