Давид Ортенберг - Год 1942

Однако одного на фронт Илью Григорьевича не пустил: знал еще по нашей совместной поездке на Брянский фронт в августе сорок первого его "слабость" - лезть в самое пекло боя. Писатель не раз упрекал меня за эту опеку; свое недовольство выразил даже в мемуарах: редактор, мол, не давал ему свободы. "Однажды, еще в начале войны, я с ним ездил на фронт к Брянску, и он почему-то решил, что я способен на глупое лихачество, внушил своим подчиненным, что за мной следует присматривать".

На фронт Эренбург отправился с секретарем редакции Александром Карповым, которого сразу же добродушно окрестил, как и всех других, кого я посылал с ним, "комиссаром редактора". Были они в Малоярославце, видели бой за Ильинское, дождались освобождения Медыни. В сегодняшнем номере газеты опубликованы путевые записки Эренбурга "Весна в январе". Они без батальных картин, без разбора операций. Это сделал - и неплохо - Карпов, напечатав одну за другой две корреспонденции: "В обход вражеского узла сопротивления" и "Поражение немцев под Медынью". И тем не менее очерк Эренбурга воссоздает и картины сражения, и горячее дыхание фронта. Удивительный талант писателя: одной-двумя фразами, штрихами обрисовать фронтовую жизнь, передать мысли и чувства людей.

Само название очерка "Весна в январе" говорит о радующих переменах в ходе войны. Можно было бы детально описать дорогу отступления немцев, но Эренбургу было достаточно одной фразы: "Сначала я считал брошенные немцами машины, потом запутался". И совершенно ясно, что здесь произошло.

Можно было бы подробно описать наступательный порыв наших воинов, но автор рассказал лишь об одном бойце: "Он чуть прихрамывал. Оказалось, что три дня тому назад осколок мины его ранил в колено. Хотели отослать в госпиталь. Боец запротестовал: "Не пойду! С июня я отходил. А теперь чтобы без меня?.." И этого тоже достаточно, чтобы представить настроение наших воинов.

Или такая фраза о росте боевого искусства бойца: "Боец, колхозник из Заволжья, говорит: "Я теперь это дело раскусил - как фрицев бить".

Идея очерка сформулирована выразительно и точно всего в одной фразе: "И кажется в этот студеный день, что и впрямь на дворе весна, весна русского народа по середине русской зимы".

* * *

Отличился фоторепортер Олег Кнорринг. На всех четырех страницах газеты напечатаны его снимки. Десять снимков одного фотокорреспондента в одном номере газеты! Такого у нас еще не бывало.

История этого повествования в фотографиях примечательна. Кнорринг работал в войсках Западного фронта. В первых числах января он прислал два снимка, а потом исчез почти на неделю. Мы уже стали беспокоиться, и вдруг он сам появляется в редакции. Оказывается, Кнорринг побывал у авиадесантников и, узнав, что они готовятся к высадке в ближайший тыл немцев, решил слетать туда с ними. Пробыл там несколько Дней и возвратился с целой пачкой снимков.

Нельзя было не похвалить Олега за инициативу и мужество. Я спросил:

- Небось, и в атаку сходил?..

- Нет, - ответил он, - побоялся. - И после небольшой паузы добавил: Побоялся, что снимки пропадут...

15 января

В середине декабря армия Рокоссовского овладела Волоколамском. Я тогда созвонился с главным редактором "Правды" Петром Поспеловым и главным редактором "Известий" Львом Ровинским и предложил съездить туда. Взяли с собой писателя Владимира Ставского и фоторепортера Виктора Темина. И вот мы в этом городе. На центральной площади - виселица, а внизу на снегу восемь снятых с нее трупов. Волоколамцы рассказали, что казненные висели долго гитлеровцы не разрешали снять их. Сегодня этих мучеников будет хоронить весь город. В числе казненных - две девушки. Одна из них лежит с открытыми глазами, будто удивленно глядит на окружающий мир.

Сняв шапки, мы почтили память этих, тогда еще безвестных героев. И тут же решили рассказать об увиденном. В трех наших газетах сразу же появились статьи, полные испепеляющей ненависти к нацистским людоедам. "Красная звезда", кроме того, напечатала передовую "Восемь повешенных в Волоколамске".

Спустя почти месяц, в сегодняшнем номере газеты, помещена корреспонденция Якова Милецкого "Кто были 8 повешенных в Волоколамске". Специальная комиссия произвела раскопку братской могилы, осмотрела тела погибших, опросила местных жителей. Названы имена юношей и девушек. Вскоре в газете было опубликовано и сообщение о награждении всех погибших героев орденами Ленина.

Ныне, когда писал эту книгу, поехал в Волоколамск, чтобы подробнее разузнать о трагедии тех дней.

Мой путь пролегал через деревню Нелидово и разъезд Дубосеково, где совершили свой подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев и где в наше время им сооружен мемориальный ансамбль. Восстановлены окопы, командный пункт панфиловцев, а рядом на вершине холма поднимаются исполненные суровой решимости десятиметровые фигуры защитников Москвы с автоматами и гранатами в руках. Они видны далеко - и с ленты автострады, и из окон мчащихся мимо поездов.

С трепетным волнением въезжал я в старинный русский город, в котором не был с сорок первого года. На площади, где закончили свой жизненный путь восемь героев, памятник. На пьедестале плечом к плечу стоят смотрящие вдаль юноша и девушка. В городском сквере на могиле героев - обелиск, на нем высечены имена восьми патриотов-москвичей, отдавших жизнь за свободу и счастье Отчизны.

Волоколамцы много сделали, чтобы сохранить память о героях. Особую хвалу надо воздать городской газете "Заветы Ильича", а также энтузиасту-следопыту Виктору Звереву: они приложили много сил, чтобы восстановить картину жизни, подвига и гибели восьми героев.

Кто же они?

Пятеро: Константин Пахомов, Николай Галочкин, Наум Каган, Павел Кирьяков и Виктор Ординарцев - с московского завода "Серп и молот", слесарь Иван Маленков - с "Москабеля", а две девушки - Женя Полтавская и Шура Луковина-Грибкова - студентки Московского художественно-промышленного училища имени М. И. Калинина. Все комсомольцы.

В первые дни войны, когда городской и областной комитеты комсомола формировали истребительные отряды, и эти восемь были зачислены в один из отрядов. Перед ними стояла боевая задача: в тылу врага минировать дороги, мосты, уничтожать оккупантов. В одном из подмосковных поселков они проходили боевую подготовку: учились метать гранаты, ходить по компасу, упражнялись в стрельбе, изучали подрывное дело.

Однажды осенней ночью группа во главе с Константином Пахомовым пересекла линию фронта у Волоколамска, чтобы начать боевые операции. О патриотических чувствах комсомольцев есть много свидетельств. Приведу некоторые из них.

В своем последнем письме матери Иван Маленков писал: "Мама, на заводе я не работаю. У меня сейчас новая специальность - подрывать немецкие танки. Но ты не волнуйся. А если мне суждено будет погибнуть, то я сумею помереть так, чтобы тебе не пришлось за меня краснеть".