Татьяна Алексеева-Бескина - Правда фронтового разведчика

Руководитель группы Бескин дал привычную команду «свернуть курки», благо и кустики рядом. Повыпрыгивали из машин, кто в кусты, кто костерок налаживать, кипяточку сочинить, перекусить, ранцы горкой сложили, кто-то закурил около машины, кто-то вышел к борту машины, где будет проходить колонна — как всегда, выкрикивают при встрече, ищут земляков: «Иркутские есть? Калужских нет ли тут?» И вдруг головная машина, проехав мимо разведчиков десяток-другой метров — до начала развилки, дернулась, резко тормознула, из распахнутой дверцы кабины в снег выпали фигуры в полушубках. Один из выпрыгивающих повис на дверце, истошно заорал: «Немцы!» — и пустил длинную очередь из автомата в небеса: «Брать живыми!» и плюхнулся за колеса машины. Из всех машин начали выпрыгивать люди. Волной паники катануло по всей колонне. Секунды — и разведчики успели попрыгать в какое-то подобие окопчика у дороги. Сопровождающий их, умостившийся было под кусточком и, естественно, не при форме и не при оружии, не успел подняться в рост. Оружие — в машине, боезапас — в ранцах. У шоферов, медсестер оружие наготове, немцы какие-то странные — не отстреливаются. Командир колонны, поднявший тревогу, уже мысленно брал этих немцев в плен. Секунды суматохи, крики и… шквал мата — совсем не по-немецки. Как ошпаренный выкатился на дорогу сопровождающий. Несколько минут паники, криков, матерщины. И… хохот! Сначала нервный, а уж потом — от души!

Веселенькая ситуация! Кому как! Пропасть так по-дурацки, сорвать задание, а все — мелочи! Оказывается, ведущий колонны увидел непривычную глазу тупоносую машину-фургон. Не наша! Увидел блестящие бляхи на ремнях поверх маскхалатов и сами халаты — немецкого кроя. Какие могут быть сомнения? Диверсионная группа! Сила на нашей стороне, брать их, голубчиков, в плен! Ценные «языки»! Да и орден отхватить можно!

Начальник колонны, как он потом со смехом говорил, тыловик, впервые выехавший на передовую, не сразу оценил ситуацию, а только когда машина доползла к началу развилки, подскочил как ужаленный, сообразив — немцы! Шоферу, следившему за выкрутасами дороги, было не до встречной. Вот тут и началось…

Пока матерились, разбирались, хохотали, из машин повылезали ходячие раненые, вынесли даже носилки — по нужде надо всем: сестры расстегивали лежачим ширинки, помогали оправиться. Вылезшие из машин перекурили, оживление улеглось, наконец: «По машинам!». Колонна двинулась.

Наверно, больше всех трухнул сопровождавший группу лейтенант. Такое ответственное задание, и не довел группу даже до линии фронта. Завалить операцию в своем же расположении! Свои-то дивизионные были предупреждены, а вот «сторонняя» колонна чуть было дело не провалила. Такие-то мелочи!

В расположении дивизии передряга была компенсирована хорошей встречей, отличной едой, отдыхом. И ранним утром, еще до восхода солнца, группа лыжников двинулась по серо-голубой дымчатой глади ледяного Ильменя. В оглушающей тишине только поскрипывал снежок под лыжами.

Озеро предстояло пересечь с северо-востока на югозапад. Прижимались к безлюдной даже в летнее время дельте реки Ловать. На лыжах под ярким весенним солнышком — благодать! Хрустит весенний наст, сверкает озеро. К концу дня вышли к береговой линии. Отряда никто не заметил. На гладком белом пространстве к сумеркам тени вытянулись далеко, особенно тень от берега. Игоря насторожила именно длинная береговая тень: бережок-то высоковат для аэросаней, да и крутоват. А их, саней, ни много ни мало — 400 штук. Но — начальству виднее, карты уж, наверно, изучали: «генерал» свой маневр понимать должен!

А вот с картами до начала 1944 года было плохо, точнее — с картами-то хорошо, без них — плохо. Карт не было! Поскольку воевать собирались «малой кровью, на вражьей земле», поэтому необходимых для военных действий карт нашей территории выпустить никто не позаботился. Те карты, что попадались под руку на фронте, далеко не отражали действительности: секретность зашла так далеко, что все изображения были изувечены до неузнаваемости, натуру показывали условно и были скорее туристскими, учебными, но не военно-топографическими. На фронте чаще всего предпочитали пользоваться трофейными немецкими, достаточно точными, на них только надпечатывали русские названия. И лишь к началу 1944 года появились настоящие карты, выпущенные для районов боевых действий. А уж сколько из-за отсутствия карт попало наших в 1941 году в ловушки, окружения, и чаще всего именно потому, что не было карт местностей, где разворачивались бои. Недаром была горькая шутка: сельские мальчишки разговаривают: «Гляди, командиры понаехали, карты развернули, сейчас дорогу будут спрашивать».

На высоком берегу озера обустроились на ночлег, вслушиваясь, где есть движение, не «разговаривают» ли где огневые точки, но кругом была тишина. Просидели сутки, выбрали место, где выходить в тыл, «легализироваться». Вокруг озера сплошной линии фронта не было. Болотистые междуречья, старицы, чернолесья, кустарник перемежались. И наши, и немцы в таких условиях размещали свои позиции группами, взводными опорными пунктами, этакая пунктирная линия фронта. Слева по карте две деревни с названиями — улыбками мирных дней — Большой и Малый Ужин, то ли от вечерней трапезы, то ли от ужей.

Вышли к дороге уже без лыж, построились и двинулись по шоссе к развилке. Попадаются машины, на группу никакого внимания, движение редкое. Больше всего удивляло, что у немцев в тылу дороги были расчищены от снега!

Прежде чем построиться в колонну, долго спорили, надо ли строиться, может быть, лучше идти неорганизованной группой. Вроде бы все было предусмотрено, инструктаж был перед выходом подробнейший, и не только их группе, но и всем остальным таким же группам, выходившим на перехват дорог противника. Но вот как двигаться по шоссе, надо ли в этом случае приветствовать офицеров, проезжающих мимо в автомашинах, что должна представлять собой пусть маленькая, но колонна, каков интервал при ходьбе, где идет старший и прочее и прочее. Главное, что на пустынном шоссе присмотреться было не к кому, а из проезжавших машин наметанный взгляд быстро бы определил несущественные на первый взгляд несуразицы поведения, экипировки. Оказалось, что всего не предусмотришь, и решения принимались на ходу. В разведуправлении фронта инструктирующие все больше акцентировали внимание на типах немецкого оружия, знании наизусть карт и Т.П., а в тылу врага существенны иногда на первый взгляд пустяки, мелочи.