Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 25. Март-июль 1914

Эти цифры давали итоги по 20 ноября 1913 года. Взяты были только подписи под выступлениями рабочих, т. е. данные, наиболее точные, совсем не оспаривавшиеся ни разу. Итоги показали: 4850 подписей за «шестерку» и всего 2539 (из них 1086 Бунд и 636 Кавказ) за ликвидаторов, т. е. за «семерку».

Вот и подумайте теперь, как следует охарактеризовать приемы писателя, который пытается уверить публику, будто перевес противников ликвидаторства «умаляется» «множеством» (фиктивных) коллективов, которые все вместе смогли собрать по всей России только треть выступавших вообще рабочих!

Приведем данные о числе подписей в определенно выраженных и напечатанных в обеих газетах резолюциях за всю кампанию (закончившуюся в начале января):

Ликвидаторы так развратили читающую их произведения публику невероятно-наглым повторением лживых утверждений, совершенно голословных и никакой проверки не допускающих, что мы не можем достаточно сильно настаивать на значении приведенных цифр. Они взяты из обеих соперничающих газет, и любой грамотный человек может проверить наш расчет, заменить его своим подсчетом.

Эти цифры дают вообще чрезвычайно поучительную картину партийного положения марксистов в России. Ни одна, буквально ни единая, политическая партия в России не может указать для всего периода контрреволюции вообще, для 1913 года в особенности, подобного открытого и массового опроса всех членов партии по важнейшему вопросу партийной жизни. Ни одна из легализованных партий в России, ни одна из богатых и располагающих бездной интеллигентских сил и всяких органов печати либеральных и демократических партий не дала того, что дала партия рабочего класса, партия загнанных в подполье неимущих пролетариев, на гроши содержащих свою маленькую газетку.

Рабочая партия дала всем партиям в России образец того, как следует втягивать массу рядовых членов партии в открытое и всестороннее обсуждение спорных вопросов. Либералы и филистеры всех партий, всех возрастов и всех видов любят оплакивать «расколы» социал-демократии. Эти добряки понятия не имеют о том, что без борьбы нельзя провести волю большинства, а без проведения воли большинства не может быть и речи ни о партийности, ни даже об организованном политическом действии вообще.

Глупцы называют «единством» такой «порядок», когда 13 депутатов Думы действуют вопреки воле большинства организованных и сознательных марксистских рабочих России, – обзывая «расколом» такое явление, когда шесть депутатов Думы образуют самостоятельную фракцию Думы согласно воле большинства этих рабочих и для проведения этой воли.

Неужели не смешны эти глупцы? Неужели не достойны они презрения?

Всем и каждому, кроме тех, кто желает обманывать рабочих, должно быть ясно теперь, что пресловутое «единство» тринадцати депутатов (о котором болтают ликвидаторы и примиренцы) было срывом воли партии, было издевательством над волей большинства рабочих.

И обратно. Подойдите к вопросу с другой стороны. Ни один не сошедший с ума человек не пробовал усомниться в том, что летом 1913 года было совещание марксистов (очень не открытое), решение коего, утвержденное руководящим учреждением партии, стало волей и решением партии. Это решение требовало самостоятельного выступления «шестерки»[71]. Вы браните это совещание, господа ликвидаторы и примиренцы? Вы называете его кружком, свозом, фикцией и т. д.? Очень хорошо! Но ваша брань остается только выражением вашего бессилия, ибо объективные факты бесспорны: по решению этого «кружка» 2/3 сознательных рабочих России встали, как один человек, за совещание, за проведение его воли.

Это и называется партией, господа пустые говоруны о «единстве», на деле называющие «единством» разрешение ликвидаторам срывать волю партии.

Заметьте, что при 2-х ежедневных, соперничающих, органах не могло быть и речи о том, чтобы кто-либо помешал высказаться хоть единому сознательному рабочему, желающему высказаться. И оказалось, что за ликвидаторами менее трети, причем в общей сумме ликвидаторских голосов больше половины падает на Бунд и Кавказ. При этом в приведенную нами статистику подписей почти не вошли латышские рабочие (они дали 98 подписей за шестерку и 70 за ликвидаторов, тогда как из голосовавших по этому вопросу, но не дававших подписей, латышских рабочих 863 голосовало за «шестерку» и 347 за ликвидаторов), и не вошли вовсе свыше 800 польских с.-д. рабочих, которые, тоже голосуя за «шестерку», не давали своих подписей (в таком же положении около 400 «левицовцев» за ликвидаторов).

О чем говорит опыт первой четверти года работы двух фракций?

Мы не можем останавливаться здесь на политическом содержании этой работы. Интереснейший вопрос о том, как выиграла теперь работа шестерки с точки зрения оглашения с думской трибуны запросов, требований, воззрений и воли большинства рабочих, мы должны, к сожалению, оставить до другого раза. Только в двух словах отметим, что впервые представители шестерки в Государственной думе, Бадаев и Малиновский, в речах своих 4-го марта 1914 г. в Государственной думе дали не либеральную, а достойную пролетариата постановку вопроса о свободе печати, тогда как ликвидаторы чисто по-либеральному путались в этом вопросе и в литературном обществе, и на страницах своих изданий, и в думских речах своих «семерочников»; не далее как в № «Северной Рабочей Газеты» от 13-го марта можно прочесть, на странице 2-ой, рассуждение, будто «рекламирование нелегальной печати способно только ослабить борьбу рабочих за свою легальную прессу». О том, насколько принципиально обязательно было образование самостоятельной Российской с.-д. рабочей фракции в Государственной думе для борьбы с столь позорными, ренегатскими заявлениями и мнениями, как только что приведенное, мы уже говорили не раз в тексте книги и будем говорить еще не раз.

В данное же время мы задаемся более скромной задачей остановить внимание читателя на «внешних», если можно так выразиться, доказательствах того, чем стала сразу Российская с.-д. рабочая фракция Государственной думы в отличие от семерки ликвидаторов.

Каждая фракция печатает в своей газете денежные отчеты своего казначея о суммах, проходящих через руки данной фракции. Эти суммы, предназначенные на репрессивных, на помощь стачечникам разных фабрик и отраслей промышленности, на различные другие нужды рабочего движения, открывают перед нами целый ряд сторон рабочей жизни, показывают наглядно – точными, бесспорными, беспристрастными цифрами, – какова именно связь той или иной фракции Государственной думы с рабочим движением.