Отто Бисмарк - Мысли и воспоминания. Том II

Если бы эти революционные планы могли силой своего давления привести к тому, чтобы увлечь за собой или скомпрометировать правительство в его политических сношениях, то оно — не могу скрыть этого от вас, дорогой племянник, — встретило бы солидарный отпор в соседних странах. Язык угроз в добавление к столь бросающемуся в глаза увеличению вашей армии после победной войны, долженствовавшей, как будто бы, обеспечить мир, держит Европу в тревоге, тогда как твердое выражение вашей миролюбивой воли могло бы утишить беспокойства и вернуть умы на добрый путь. Вот, дорогой племянник, что хотелось мне высказать вам с искренностью и доверием, известными вам; но я должен еще присовокупить к этому мое чисто личное сожаление по поводу досадного совпадения нашей дружеской встречи с действиями, ускоренными неожиданной отставкой графа Андраши и обстоятельствами, о которых шла речь…»

Из ответа Александра II:

«Ливадия 2/14 ноября 1879 г.

Дорогой дядя и друг.

Не могу в достаточной мере поблагодарить вас за только что полученное мной ваше письмо от 4 ноября. Приложив к нему текст подписанного в Вене меморандума, вы дали мне новое доказательство вашей сердечной искренности и предчувствовали живущую в моем сердце потребность устранить из наших отношений малейшую тень сомнения. Несомненно, поездка князя Бисмарка в Вену, за которой последовало заключение вышеуказанного акта, по видимости, послужила в некотором роде противовесом нашей встрече в Александрово и не могла не произвести тягостного впечатления, способного ввести общественное мнение в заблуждение. Мое личное доверие отнюдь не поколеблено этим, и я счастлив констатировать ныне, что в этом соглашении не содержится абсолютно ничего противоречащего моим желаниям. Оно стремится упрочить могущество Велико-Германии, воссоединение которой я приветствовал, и пытается мирным путем выполнить постановления Берлинского трактата, точное соблюдение которого никогда не переставало быть основой моей политики.

Я поэтому полностью присоединяюсь к принципам, изложенным в меморандуме, который вы любезно сообщили мне. Присоединяясь, таким образом, к согласию, установившемуся между Германией и Австрией, я с удовольствием вижу в нем возврат к тому полнейшему согласию трех императоров, которое, как вы столь справедливо заметили, оказало Европе величайшие услуги. Вам известно, впрочем, дорогой дядя, насколько я был готов пойти навстречу этому согласию, и вам должны быть известны мои попытки достичь этого полной общностью взглядов между нами. Дабы облегчить вытекающие отсюда переговоры, я решил, назначая моего нынешнего посланника в Берлине на другую должность, заменить его господином Сабуровым, чьи недавние переговоры с князем Бисмарком определили стоящую перед ним задачу. Если этот выбор будет вами одобрен, соблаговолите сообщить мне об этом. Я надеюсь, что Сабуров окажется достойным того доверия, которым — хотелось бы мне — должны определяться отношения между двумя нашими государствами.

С этой точки зрения не могу скрыть от вас, дорогой дядя, как я сожалею, что вы могли приписать характер угрозы ряду военных мероприятий, необходимость которых была вызвана перестройкой моей армии. Мне казалось, что мои устные объяснения, а также те объяснения, которые имел честь представить вам мой военный министр граф Милютин в Александрове, выявили миролюбивый характер этих предложений достаточно, чтобы окончательно выяснить этот вопрос. Не менее сожалею я о том, что вы предполагаете, будто панславистские и иные тенденции, появляющиеся в публицистике, могут оказать давление на мое правительство. Заблуждение какого-нибудь писателя, хотя бы за его спиной стоял более или менее широкий круг единомышленников, никогда не приобретает в России значения политической программы. Поэтому, если случается, что какая-нибудь выходка прессы ускользнет от контроля моего правительства, то это происходит именно потому, что сознание им собственной силы уменьшает значение подобной выходки.

Что же касается разрушительных действий нигилистской партии, то вам известно, что я, не задумываясь, прибег к самым энергичным мерам для их подавления, как только обстоятельства показали необходимость этого. Эти меры не остались безрезультатными. Вы видите в этом доказательство того, что моя твердая воля никогда не потерпит ни малейшего покушения, способного поставить под угрозу порядок и мир. Мне остается надеяться, что эти мои заверения смогут рассеять ваши сомнения».

464

Император Иосиф II в своей внешней политике придерживался союза с Россией на основе совместной борьбы с Турцией и даже принял участие на стороне России в русско-турецкой войне 1787–1791 гг. В то же время Иосиф II находился в резкой вражде с коалицией немецких государств во главе с Пруссией, противившихся попыткам Иосифа II укрепить центральную императорскую власть.

465

Уже после воссоединения Италии в руках Австрии остались область Истрия и ряд пунктов на Адриатическом и Далматском побережье, которые служили предметом итальянских притязаний.

466

Т. е. во время итальянской революции 1848–1849 гг. Командующий австрийской армией в Италии граф Радецкий руководил тогда военными действиями австрийцев против итальянцев.

467

Бисмарк имеет в виду «долг благодарности» Австрии России за помощь, оказанную Николаем I при подавлении революции 1848–1849 гг. в Венгрии. В Восточной войне 1853–1856 гг. Австрия не только не поддержала Россию, но даже готова была выступить против нее.

468

В церкви св. Павла в городе Франкфурте-на-Майне заседало в 1848–1849 гг. германское Национальное собрание. Бисмарк говорит здесь о попытках воссоединения Германии в период революции 1848–1849 гг. В движении за воссоединение Германии намечались тогда два направления: малогерманское, настаивавшее на исключении Австрии из объединенной Германии, и великогерманское, считавшее подобное воссоединение неполным.

469

Богемия, Моравия, Галиция — населенные славянами области, входившие в то время (XIX в.) в состав Австро-Венгрии.

470

Присоединение Италии к австро-германскому союзному договору 1879 г. произошло 20 мая 1882 г.

471

Интересы Австрии и Франции систематически сталкивались в Италии в период ее борьбы за воссоединение в самостоятельное государство. Эта борьба закончилась потерей Австрией к 1866 г. своих основных владений в Италии; здесь значительную роль сыграла поддержка, оказанная Францией Италии.