Владислав Крапивин - Золотое колечко на границе тьмы

…Зато натуральный месяц – вот он, опять появился в окне. Я смотрю на него, лежа на диване. За стеклами угасает закат, и месячонок – тонкий, недавно родившийся – опять крадется от мачты к мачте стоящего на подоконнике фрегата. По повадкам – ну, в точности как рыжий котенок Макс, который прокрадывается в дверь и опасается, что его могут шугануть из комнаты.

Но я не прогоняю ни Макса, ни тем более лунного мальчонку. Я придвигаю месяц взглядом и сажаю на ладонь. И вдруг ощущаю тяжесть лунного яблока, которое почти все еще в тени, но все равно тут, внутри месяца.

Конечно, я знаю, что Луна – не у меня в ладони, а в черной глубине Вселенной. Громадное космическое тело. Известно мне и то, что она уже отснята спутниками со всех сторон, и что по ней не раз ходили люди.

Ну и пусть. От этого Луна не стала менее волшебной и менее таинственной. Подумаешь, несколько прогулок! Матушку-Землю мы топчем не один миллион лет, а все еще не разгадали многих ее тайн. Тем более – спутница нашей Земли. Она пока еще сплошная тайна. И что бы там ни говорили астрономы и физики – нет атмосферы, безжизненная поверхность – я уверен, что когда-нибудь люди отыщут на лунной пыли следы неземных существ – селенитов. А может быть, где-то на лунной равнине кирпичного цвета стоит и многоэтажный пустой дом из желтых кирпичей. Тот, перед. которым я лежал однажды на холодном песке. Интересно все-таки: кто его построил и что там внутри?..

Но дело даже не в селенитах и не космонавтах. Просто Луна остается добрым светилом моего детства. Таким же, как в давние сороковые годы. И мальчишка-месяц – по-прежнему мой приятель, участник ребячьих игр. Вот так. Уж этого-то никто у меня не отберет.

А давай-ка мы посмотрим друг на друга поближе!

Я поднимаюсь с дивана. Беру раздвижную подзорную трубу – медную, тяжелую, девятнадцатого века. Высовываю ее в открытую форточку. Оптика старая, от ярких предметов отбрасывает радужные блики. Вот и вокруг увеличенного в тридцать раз месяца – ореол. И все же месяц виден прекрасно. Выпуклый край у него очень четкий, в крошечных зубчиках горных вершин. Розоватая щека – в оспинах и веснушках. Внутренний край размыт. Это лунное утро, граница света и тьмы.

У самой этой границы, еще в тени, я вижу крошечное золотое кольцо.

Понятно, что это такое. Горизонтальные солнечные лучи еще не достигли темной равнины, однако уже высветили гребень кольцевого лунного кратера.

Кратер громаден. Там, на Луне, его горные зубцы горят необъятной солнечной короной.

А с Земли корона эта кажется светлым колечком.

Как волшебный перстенек.

Надень его на мизинец, поверни против часовой стрелки, и опять окажешься в том мире, где на немощеной улице – теплая бархатистая пыль, где в кинотеатре “Темп” идет трофейный фильм “Королевские пираты”, а на круглых тумбах висят цирковые афиши с извещением о матче-реванше французской борьбы между известными силачами с громкими именами – Хаджи-Мурат и Франк Гуд.

Конечно, в мире этом – не только радости. В нем полно тревог, несчастий и забот. И все-таки он светел, потому что молод. Впереди у него еще много долгих лет. А значит – и много надежд.

Лешка Шалимов, сидя на завалинке, надувает велосипедным насосом латаный-перелатаный футбольный мяч. Дядя Боря вышел покурить на крыльцо. А в открытом окне патефон играет знакомое танго из фильма “Петер” со знаменитой актрисой Франческой Гааль…

1992—1994 г г.