Никита Михалков - Мои дневники

Все меньше людей, которые могут сказать тебе: «Вот когда ты был маленький…», и все больше тех, кому ты можешь это сказать. Как печально!

Лариса Авдюшко. Симпатичная благородная женщина. Гример. После посещения Большого театра ехала домой. В своих выходных туфлях она перебралась через лужу (шел дождь), чтоб попасть в полупустой троллейбус, в котором сидело человек пятнадцать. Но, когда она взялась за поручень, ее жутко тряхануло током. От шока она неожиданно громко крикнула на весь троллейбус: «Е… твою мать!!!»

Повисла ужасающая пауза. Все переглянулись и уставились в окна. Подумать только… Вечер. Центр Москвы. Все чинно-благородно, тихо. И вдруг вошедшая интеллигентная дама, совершенно трезвая, ни с того ни с сего на весь троллейбус рявкает такое!..

Лариса, сгорая со стыда, присела на сиденье и все с тайной надеждой ждала, что кого-нибудь еще шарахнет. Но никого больше не шарахнуло.

Одинокая женщина в немецкой клинике работает в сауне среди голых мужчин и женщин.

Странные взаимоотношения: никто почему-то ее не стесняется, словно она не человек или тоже мужчина. Проследить ее жизнь.

Сумасшедше сложные отношения между девочками, испорченными русской литературой.

Невозможность сойти с круга. Сначала биться за то, чтобы в него попасть, а потом в ужасе понять, что не сойти.

– Ну куда еще? Хватит! Тебе что, еще нужно?

– Нет.

– Так зачем?

– …

Тщетность бытия. «Несбыточность. Невозвратность. Неизбежность».

Мощная история о том, во что может превратиться человек без Бога.

Кто-то пытается купить в магазине набор столовых приборов, но почему-то не хватает одного предмета, какой-то ложечки или еще чего-то. В соседнем магазине в точно такой же коробке не хватает того же предмета!..

Заинтересовался. Пошел дальше. Вскоре нашел комплект этой же фирмы (или того же качества), но и там не было этой ложечки. Что бы это могло быть?

«Правители должны понимать свой народ, и у них должно быть чувство цели».

«Платформой победы может быть патриотизм, соединенный с демократией, а не историческая защита абстракции».

Рим. Освещенная лобовым солнцем стена дома. На втором этаже гимнастический зал. Противоположная сторона в тени. В кадр въезжает машина. Она в тени. В ее заднем боковом стекле отражается освещенный солнцем дом, в окне второго этажа которого – бегущий, видимо, на тренировочной дорожке человек. Камера (либо сама машина) движется таким образом, что мы видим потом и того, кто за рулем. Он впрямую, тот – бегущий – в отражении в стекле.

Кострома. Снимаем «Жестокий романс». Появляются две крашеные куклы в коротеньких юбочках, явные проститутки и явно не местные. Разговорившись с ними, мы узнали дивную историю.

У одной из этих путан в Москве родилась от африканца девочка. Назвала ее путана Лизой. Но, чтобы дочка маму не компрометировала, отвезли Лизу к бабушке в Кострому.

И девочка там росла, живя почти безвыездно с любимой бабушкой, и даже разговаривать стала на «о». Стала абсолютно костромской обычной девочкой, только шоколадного цвета. В обыкновенную среднюю школу ходит…

Чтобы не было лишних вопросов, с самого начала была придумана легенда, что девочку эту нашли где-то на вокзале (то ли в Сочи, то ли в Крыму), вроде как отстала она от какого-то круизного парохода… Ну а дальше история становилась совсем простой и задушевной. Потерявшуюся девочку добрые люди нашли, приютили, привезли в Кострому, где еще в младенчестве ее удочерили, – вот теперь она тут и живет. «Окает» и пишет диктант по русскому языку лучше своих одноклассниц.

Конечно же, для города появление на его улицах темнокожей школьницы было делом диковинным. Особенно, если учесть, что город Кострома долгое время был городом «военного значения», то есть закрытым для иностранцев. Открыли его, кстати, чуть раньше, чем мы приехали туда снимать «Жестокий романс». Поэтому центральная гостиница «Волга», в которой мы жили, стала уже гостиницей Интуриста, куда можно было заезжать туристическим группам и иностранным делегациям.

И вот однажды в Костроме был устроен международный симпозиум. Съехались туда делегации с разных континентов, в том числе и из Африки. И так случилось, что когда Лизины одноклассницы шли после уроков мимо гостиницы «Волга» домой, по ступенькам гостиницы спускался белозубо улыбающийся курчавый темнокожий мужчина в модном пальто, с небольшим чемоданом в руке.

Девочки сперва просто остолбенели, но тут же кинулись обратно в школу (откуда Лиза еще не выходила) с криками:

– Лиза! Лиза! Скорее беги! Твой папа приехал!..

Лиза, сломя голову, помчалась к гостинице «Волга» и, прибежав туда… с изумлением и ужасом смотрела, как из дверей туристического автобуса – один за другим – выходит несколько десятков ее черных «пап».

Все они были как она! Чуть даже темнее… Сначала Лиза хотела подбежать к ним. Но когда увидела, что их очень много и сразу ей не разобрать, кто же из них все-таки ее папа, осталась на месте. «Папы» поднимались по ступенькам и скрывались за вертящимися дверями гостиницы…

Лиза присела на скамейку, рядом поставив свой ранец. И так сидела очень долго, несколько часов, – до тех, пока ее «папы» не сели обратно в автобус и не уехали. Автобус повез африканских туристов на экскурсию. Но Лиза не знала этого. Она еще не знала и что такое экскурсия.

Лиза проводила автобус взглядом, накинула на плечи свой ранец и побежала обедать – домой, к бабушке.

Дальнейшее развитие этой истории я надеюсь описать в книге (если Бог даст мне ее написать) о моих встречах и приключениях «в кадре и за кадром». – Современный комментарий автора.

«Поэзия – это тайны иррационального, познаваемые при помощи рациональной речи».

«Достоинство шедевра зависит не от того, ЧТО сказано, а от того, КАК это сказано, от блистательного сочетания маловыразительных частностей».

Владимир Владимирович Набоков

«Как в чешуйках насекомых поразительно красочный эффект зависит не столько от пигментации самих чешуек, сколько от их расположения, способности преломлять свет».

На Кипре на закрытии фестиваля журналисты облепили сцену, которая вся была украшена цветами. Ужасно жарко. Один из журналистов срывал в темноте бутоны роз и вытирал ими потное лицо.

Замечательная история Юры Купера про маму, приехавшую к нему в Париж и привезшую ему зимнюю шапку в подарок.