Жан Жюль-Верн - Жюль Верн

То, что в этой книге критикуется социальная система, в основе которой лежит жажда обогащения, сомневаться не приходится. В который уже раз здесь, как и в других произведениях Жюля Верна, перед читателями в символической форме предстает тлетворная золотая лихорадка, так легко сбивающая людей с истинного пути. Снова и снова автор возвращается к этой теме, разоблачая пагубное пристрастие, послужившее причиной несчастий для стольких людей.

Стареющему автору вспомнилось, что в двадцать пять лет он написал комедию «Сегодняшние счастливцы», и вот в романе «В погоне за метеором» он решил позабавиться, высмеяв нашу глупость, вспомнил он и свое, пристрастие к каламбуру, и в этом отношении, пожалуй, даже переусердствовал. Невольно напрашивается вывод, что своими веселыми шутками писатель хотел обмануть самого себя, ибо эта наигранная веселость лишь бледное отражение его былого остроумия.

Зато образ оригинала-изобретателя очень удачен, его беззаботность и беспорядочность вызывают улыбку. Это, конечно, не человек дела, а чистой воды теоретик, открытия его могут пойти на пользу, но только не ему. Одним словом, в его образе писатель усмотрел своего рода карикатуру, проливающую свет на тот разрыв, который существует между чистой наукой и прикладной.

Писатель, разумеется, не упускает случая подшутить над супружескими парами, осуждая легкомыслие, с которым люди относятся к браку. В лице миссис Гьюдельсон автор дает идеальный образ супруги, каким он ему рисуется: она неспособна злословить, старается урезонить своего мужа, когда он возвращается, пылая гневом, считает вполне естественным его увлечение астрономией, не терзает его, терпеливо сносит его опоздания к столу, с уважением относится к его заботам, она даже интересуется его работой и подбадривает его. «К несчастью, такие жены встречаются только в романах».

Между 1898 и 1902 годами Мишелю довелось побывать в Австрии, Венгрии, Румынии, Болгарин и плавать по Дунаю. Жюлю Верну доставила несомненное удовольствие беседа с сыном о том, что было дорого его сердцу и напоминало те времена, когда он работал над «Шандором». История этих стран с давних пор привлекала его внимание, щекотливый балканский вопрос был урегулирован Берлинским договором, но так ненадежно, что в результате послужил одной из причин мировой войны 1914 года.

Послушное воображение с готовностью перенесло писателя к мутным водам великой реки. Спуститься по ней от самых ее истоков до Черного моря — вот основная задача нового его романа, который поначалу был назван «Прекрасный желтый Дунай», а потом уже «Дунайский лоцман».

Выбрав название, ему оставалось только придумать приключения, которые увлекли бы читателя, ибо столь длительное путешествие могло легко наскучить. По своему обыкновению, писатель отыскал необходимые элементы драматической завязки в освободительной борьбе этих народов. К тому же он только что закончил романы «Братья Кип» и «Драма в Лифляндии», которые пробудили его интерес к детективному развитию действия. Поэтому в новом романе он сочетал и то и другое: его герой будет патриотом, но по воле судьбы и сложившихся обстоятельств его примут за уголовного преступника.

Вначале речь идет о мирном состязании рыболовов: выигрывает тот, кто спустится на лодке вниз по Дунаю, добывая себе пропитание только собственной удочкой. Венгр, родом из Сальки, ловкий рыбак по имени Илиа Бруш ни в коей мере не был похож на искателя необыкновенных приключений. А между тем нам внушают тревогу подстерегающие его опасности, когда мы узнаем, что вдоль всей реки орудует банда преступников, которой верховодит некий Ладко, их грабежи и убийства вынудили вмешаться международную полицию, ее операциями руководит полицейский по имени Карл Драгош.

Бруш не спеша плывет себе по течению, удит рыбку, и вдруг мы замечаем, что лодка его по непонятным причинам убыстряет ход. В пути ему пришлось принять к себе на борт венского буржуа, господина Иегера. Он и не подозревает, что этот Иегер не кто иной, как полицейский Драгош, тайно инспектирующий дунайские берега.

Черные очки рыболова, его крашеные волосы наводят полицейского на мысль, что он-то и есть тот самый Ладко. Так начинается слежка.

Драматические эпизоды следуют один за другим, и в конце концов бандиты, которые похитили Бруша, думая, что это Драгош, не могут разобраться, кто у них в руках. А Драгош в свою очередь, обнаружив тем временем в лодке фотографию женщины, подаренную мужу и подписанную именем Натча Ладко, не сомневается больше, что рыбак этот и есть тот самый бандит, которого он разыскивает. И Бруш, которому с трудом удалось обмануть бдительность банды Ладко, попадает в тюрьму. Следствие еще больше запутывает все дело, установив, что Бруш будто бы находился в Сальке и в то же время сидел в Семлине!

Ему удается бежать из тюрьмы, но за ним по пятам неотступно следует полицейский, которому под конец путешествия удается выяснить, что Бруш-то и был настоящим Ладко, только не главарем банды, а дунайским лоцманом, болгарским патриотом, которого преследуют турки. Он искал свою жену Натчу, которую похитил его враг, бандит Стрига, выдававший себя за Ладко, чтобы замести следы!

Это прекрасный детективный роман, хотя с тем же успехом его можно назвать и географическим, и историческим. Если верить коренным жителям, жизнь балканских стран воспроизведена в нем с большой достоверностью. Он написан на одном дыхании и не без некоторого запала. Работа по внесению необходимых поправок, которую писатель обычно оставлял на период, предшествующий выходу книги в свет, была проделана его сыном.

Нельзя не отметить, что автор, сдабривая монотонность плавания по прекрасному желтому Дунаю, расцветил повествование напряженными драматическими эпизодами, некоторые из них, например бегство героя с баржи, захватывают читателя. Хотя, надо сказать, в книге нет и следа лукавого юмора, столь свойственного автору в прежних его произведениях.

Одной из основных черт характера Жюля Верна и в самом деле следует считать чувство юмора. Быть может, это привилегия юности? Однако нашему автору надолго удалось сохранить ее, казалось, он даже нарочно поддерживал и развивал это качество, так что, проследив юмористическую окрашенность произведений Жюля Верна, можно было бы начертить кривую его жизненных сил.

Мы ничего не сказали о тех речах, которые писателю вменялось в обязанность произносить на амьенских собраниях, так как большого значения эта сторона его деятельности не имела. Отметим тем не менее одну из таких речей, произнесенную им 12 декабря 1875 года с единственной целью развлечь ученых-коллег, речь эта называлась «Идеальный город», в ней содержалась шутливая критика города Амьена той поры. Воспринимать эту остроумную шутку следует в том духе, в каком она создавалась. Речь идет о сне, посетившем лектора, который страшно удивлен при виде воплотившихся в жизнь пожеланий своих сограждан. Они хотели отмены городской пошлины — ему снится, что ее отменили; они жаловались на слишком грязные дороги — ему снится, что шоссе «покрыто плитками из порфира». Описывая элегантность женщин, он бичует излишества моды. Ему грезится, что в результате нововведенного налога на холостяков увеличилось количество браков, а вместе с тем и количество детей, так что прокормить их становится нелегко, однако трудность эта решается изобретением «сосальной машины мощностью в пятьсот нормандских коров»!