Анатолий Марченко - Пограничники

В воздухе пахло грозой. Дивизион жил тревожной жизнью. И он сам, Резниченко, и подчиненные его не все понимали, не на все волнующие их вопросы находили ответ, да иногда и не задавали их, чтобы не прослыть паникерами. Но факты говорили сами за себя. Вот спешно начали покидать наши порты немецкие торговые суда. Да тут еще авиаторы передали, что при появлении пограничных самолетов немцы быстро сменили на флагштоках фашистские флаги на шведские. Для чего этот маскарад? Поняли лишь на следующий день, когда флот подняли по тревоге и пограничники перешли в подчинение командования Краснознаменного Балтийского флота.

Дивизиону пограничных малых кораблей поставлена задача: переоборудовать часть «морских охотников» для постановки минных заграждений и совместно с кораблями эскадры контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко и отрядом легких сил контр-адмирала В. П. Дрозда приступить к минным постановкам.

В боевой аттестации Резниченко всего несколько слов сказано о том, как справился дивизион с этой ответственной задачей, сказано очень скупо: «Часть катеров из дивизиона в количестве 6 единиц были выделены для постановки минных банок в районе Хельсинки, Борго, Эрико. Катера выставили 174 мины. Во всех минных постановках тов. Резниченко принимал личное участие, все операции были проведены скрытно и успешно».

…Белые ночи. Как успел полюбить их Яков Терентьевич! И не только потому, что в такие ночи хорошо было бродить по узким, мощенным несколько веков назад улицам Вышгородского холма, но хорошо и службу нести: все видно. Теперь же предстояло самим идти к вражеским берегам, ставить минные заграждения, и ставить так, чтобы не обнаружил этого враг. Иначе протралит он все мины. В темноте бы пробираться во вражеские шхеры, подходить к их караванным путям, но нет ее: белые ночи.

Ну а если нет темноты, нужны дерзость и точный расчет. «Морские охотники» — небольшие корабли, не сразу их обнаружишь, особенно если волна на море, хоть небольшая. На это и сделали ставку моряки-пограничники дивизиона Резниченко: старались ставить мины в штормовую погоду. Опасно, трудно, но наверняка не будешь засечен врагом. А если появятся вражеские корабли, всегда их обнаружишь раньше и, смотря по обстановке, или бой примешь, или укроешься за банку какую либо островок, пропустишь, чтобы на твои же мины наскочил. Случалось такое. Несколько транспортов врага подорвались и броненосец береговой обороны «Ильмаринен». Чаще, однако, принимали бой пограничники. Сколько было их тогда — неравных, победных?!

И не раз после этих боев шли они не на базу для отдыха, а снова туда, где ставили мины. И так каждый день. За первые полтора месяца войны его корабли побывали в самых неожиданных для противника местах. Маршруты вместе с командирами звеньев Резниченко выбирал самые опасные, зачастую ходили впритирку к вражеским минным полям. Не рассчитай самую малость — взлетишь в воздух. Но подобный риск был оправдан: противник районы своих минных полей контролировал намного слабей, и это давало возможность подходить к вражеским берегам незаметно.

Впереди всегда шел корабль Якова Резниченко. Не мог он отсиживаться на берегу. Вернется с одной группой дивизиона с минных постановок, еще не обсохнут поручни командирского мостика от соленых штормовых брызг, а уже отдали швартовы, чтобы встать в голову второй группы. И не потому, что не доверял подчиненным, нет, доверял как самому себе. Опытные у него были командиры звеньев Обухов, Колесник, справились бы с любой задачей, и не подменял их в походах командир дивизиона, а бил с ними вместе врага, сам рвался в бой.

Враг стремился проникнуть с суши и с моря к главной базе Краснознаменного Балтийского флота — Таллину. Но со стороны моря Таллин был защищен надежно. На островах вблизи Таллинского и Коплинского заливов стояли башенные и открытые батареи крупного и среднего калибров. Минные заграждения, выставленные в устье Финского и в Рижском заливах, прикрывались мощными береговыми батареями Моонзундского архипелага, острова Осмуссаар и военно-морской базы Ханко. Подступы со стороны моря во взаимодействии с артиллерией и авиационными соединениями флота защищали и корабли Краснознаменного Балтийского флота, дивизионы переданных во флот моряков-пограничников, отлично знавших Балтику в этом районе. На суше же оборона оказалась слабой. Фашистские войска двигались на Марьямаа, а одна колонна прорвалась на побережье из Пярну в направлении Виртсу, а на приморской дороге частей прикрытия не было. Гитлеровцы, выйдя к морю, начали обстреливать пристань Куйвасту на острове Муху и наши боевые корабли. Военный совет флота принял решение высадить десант в районе Виртсу и выбить фашистов оттуда.

Это была первая операция по высадке десанта, в которой принимали участие «морские охотники» из дивизиона Якова Резниченко. Корабль их командира шел с ними.

Приходилось Якову Терентьевичу за время своей пограничной службы не раз высаживать на берег и принимать на борт наряды. Бывало, и стреляли. Из пистолетов чаще. А сейчас на берегу орудия врага, пулеметы, автоматы. Да и спускать шлюпки нельзя: расстреляют фашисты десант, пока подгребут шлюпки к берегу. Один выход — носом в берег. Пока выпрыгивают десантники, вести огонь из всех видов оружия по врагу.

Спокойней обычного подает Резниченко команды, но только он один мог сказать, каких внутренних усилий стоит ему это спокойствие. Он научился владеть собой. Иначе плохим бы он был командиром. Он так же лишь внешне был спокоен, когда первый раз самостоятельно повел свой пограничный корабль в море, а нервы — как сжатая пружина. И слово «война» встретил, казалось, как привычное, лишь брови чуточку сдвинулись к переносице и появилась на ней бороздка. И распоряжения еще немногословней стали. Так же вел корабли на первые минные постановки к вражеским берегам, ни одного лишнего слова, ни одного ненужного жеста, команды уверенные, четкие. И в первом бою краснофлотцы с тайной завистью и гордостью смотрели на своего командира, который спокойно отдавал тактически грамотные распоряжения. И не повторял. Приучил и себя к этому, и подчиненных еще до войны, а теперь все это помогало в бою и в трудных походах, помогало сжимать в кулак нервы, не отвлекаться на мостике, а думать, думать и думать, как обхитрить врага, как выйти победителем.

Берег приближался. Как все знакомо! Здесь до войны летом всегда было многолюдно и берег напоминал яркую цветущую поляну. Сейчас он дик и безмолвен. Молчит, притаился в полутьме. Возникла мысль успокаивающая: «Не заметят, возможно?» И снова, в какой уже раз, мысленно проходит он все этапы высадки десанта, повторяет про себя команды.