Владимир Голяховский - Это Америка

О, боже!.. Согласна ли она?.. О таком Лиля не могла и мечтать: это же следующий этап специализации!

— Конечно, конечно, я согласна. Спасибо!

Френкель стал рассказывать о своей поездке в Курган, в институт Илизарова:

— У Илизарова я увидел настоящие чудеса: его кольцевой аппарат для наружной фиксации костей — совершенно новый, он дает потрясающие результаты. Я сразу решил: я должен внедрить этот метод в Америке.

Лиля напряженно слушала, улыбалась, а сама думала только об одном: скорей позвонить Алеше и сказать, что ее берут.

— Вечером, после лекции, приглашаю вас в ресторан на обед в честь Илизарова.

Боже, как сразу по — другому заиграли краски в ее жизни!

За дверями кабинета Уолтер подмигнул ей:

— Помнишь? Я ведь говорил, что ты будешь делать илизаровские операции в Америке.

— Говорил, Уолтер, говорил! А я не верила. Спасибо тебе огромное за помощь.

В вестибюле Лиля позвонила Алеше из телефона — автомата и сразу выпалила:

— Взяли! Френкель предложил мне работу! Вечером он пригласил меня на банкет в честь Илизарова, не жди рано домой. Я еще должна встретиться с Илизаровым.

До лекции оставалось три часа, Лиля, переполненная радостью, не знала, что с собой делать, вышла и просто пошла по улице. Это была та самая 17–я улица, по которой они с Лешкой гуляли в первый день в Нью — Йорке. Она остановилась, оглянулась на 20–этажное здание госпиталя и невольно засмеялась: неужели это будет ее госпиталь?!

Она бродила по улицам и вспоминала историю знакомства с Илизаровым. С ним был связан один из ключевых моментов ее профессиональной жизни. Впервые она увидела его почти двадцать лет назад в Москве, он привез туда свое изобретение — хирургический аппарат для нового метода лечения сломанных и искривленных костей. Так случилось, что Лиле поручили ассистировать ему на первой операции. На нее новый метод произвел сильное впечатление, но московских профессоров не заинтересовал. Из чувства научной ревности главный хирург хотел погубить Илизарова и его изобретение. Лилю послали в Курган — шпионить за его работой и доложить о ней, чтобы убрать его со своего пути. Но она увидела блестящие результаты его операций и не поступилась совестью. Вернувшись, она стала доказывать, что Илизаров — первооткрыватель нового течения и ему нужна поддержка[99]. За это ее понизили.

Да, тогда Илизаров поверил Лиле и даже подружился с ней. Но теперь она эмигрантка, а он человек осторожный. Как он отнесется к ней? Политические разногласия часто разлучают людей. Если он отвернется от нее, не изменит ли Френкель своего решения взять ее на работу? Это мучило и волновало Лилю.

2. Триумф русского ученого

Перед лекцией Френкель подозвал Лилю и, ожидая приезда Илизарова, они стояли в холле госпиталя, у входа в аудиторию. Лиля украдкой оглядывалась — все вокруг было больше, чище и богаче, чем в Бруклинском. А Френкель весело рассказывал:

— Наш госпиталь традиционно устраивает в октябре лекции и чествование какого-нибудь выдающегося ортопедического хирурга. У нас читали лекции о своих достижениях хирурги из Англии, Франции, Италии. В этом году я впервые решил пригласить русского, Илизарова.

Лиля почтительно слушала и все время поглядывала на входную дверь — появился ли Илизаров? Мимо них проходили доктора, заполняя аудиторию, почти все украдкой косились на Лилю. Она думала: как же эти хорошо одетые, подтянутые, самоуверенные белые мужчины, настоящие американцы, не похожи на темнокожих докторов Бруклина! Неужели ей выпадет счастье работать в таком окружении?..

Наконец в дверях показался Илизаров. Лиля узнала его по восточной внешности и пышным черным усам. Он постарел, даже как будто усох — все-таки уже под семьдесят. На пиджаке блестит значок народного депутата Советского Союза.

Она пошла ему навстречу, увидела, как он узнал ее и заулыбался. Груз сомнений упал с ее плеч, ей даже дышать стало как будто легче.

Илизаров обнял Лилю, трижды расцеловал в щеки по русскому обычаю, похлопал по спине и сказал:

— Ну что, поспешила ты уехать из России, а? Поспе-ши — ила! — и назидательно добавил: — А у нас там удивительные перемены к лучшему, удивительные. Вот как!

По — видимому, он имел в виду новую политику гласности и перестройки.

Френкель с довольной улыбкой наблюдал их сердечную встречу и сразу сказал Илизарову:

— Хочу, чтобы Лиля работала со мной, помогала мне внедрять ваш метод.

Илизаров английского не знал, Лиля перевела.

— Что ж, доброе дело, доброе дело… Лиля — хороший специалист, знает мой метод. Мы работали вместе, я ее высоко ценю и могу с чистой совестью рекомендовать вам в помощники.

Френкель не знал русского, смотрел выжидающе. Лиле понадобилась пауза, чтобы справиться с волнением и перевести и это.

— О’кей! — сказал Френкель, подхватил обоих под руки и вошел с ними в аудиторию.

В аудитории на триста мест собралось около шестисот человек — доктора, их жены, научные сотрудники. Первая лекция русского профессора после долгих лет холодной войны была невиданным событием. Люди сидели на ступеньках боковых лестниц и плотно стояли наверху.

Илизаров привез более семисот слайдов, помощник показывал их тремя проекторами. Но вышла заминка — платный переводчик из ООН, старичок с бородкой — эспаньолкой, не знал медицинской терминологии и вдобавок забыл очки.

— Можете помочь с переводом? — спросил Лилю Френкель.

Лиля смущенно встала рядом с докладчиком, все взгляды устремились на нее. Она не имела представления о том, что будет говорить Илизаров, и волновалась. По счастью, говорил он немного, показывал слайды и объяснял свой метод на примере лечения больных: до операции, в процессе лечения, исход лечения. Это была феерия блестящих результатов, ничего подобного американские хирурги не видели — настоящий триумф русского ученого.

Аудитория притихла, Лиля тоже поражалась, как много нового он успел сделать за те годы, что они не виделись. Ей было так интересно смотреть, что она даже не сразу включалась в перевод. Илизаров подбадривал ее:

— Ну, говори, говори им, рассказывай.

За полтора часа он показал все слайды и покорил аудиторию. Аплодировали ему десять минут, стоя. Френкель вышел вперед.

— Спасибо профессору Илизарову, — сказал он и вручил ему сувенир и почетный диплом, а затем пригласил всех подняться на 13–й этаж: там в кафетерии был устроен фуршет для чествования лектора.

В лифте Илизаров спросил Лилю: