Василий Чуйков - Сражение века

С наступлением темноты к причалам направляли прежде всего раненых, которые скапливались у переправ еще до прибытия самоходных плавучих средств. Большую помощь в перевозке раненых оказывали лодочники. Так, например, 8 ноября 1942 года было вывезено 1060 раненых, из них лодками 360 человек.

В дополнение к существовавшим переправам в первых числах октября в районе Тракторного завода и завода «Баррикады» было построено три пешеходных мостика общей длиной до 270 метров каждый, соединявших правый, сталинградский берег Волги через реку Денежная Воложка с островом Зайцевским.

Мостик, построенный у южной оконечности острова Зайцевский, состоял из нескольких бревенчатых плотов и бочек, соединенных между собой накладками из полосового железа и стальным тросом. Поверх поперечных бревен был сделан настил из досок. Этот мостик, несмотря на слабую устойчивость даже при незначительном волнении, просуществовал более месяца. За это время в обе стороны по нему прошло несколько тысяч человек. Бесчисленные атаки немецких пикирующих бомбардировщиков, непрерывный артиллерийско-минометный обстрел причинили мостику лишь незначительные повреждения, которые легко устранялись.

Второй пешеходный мостик, построенный севернее первого, просуществовал всего три дня: осколком бомбы был перебит трос, и мостик снесло течением.

Третий пешеходный мостик был наведен через реку Денежная Воложка в районе Тракторного завода. В качестве опор (поплавков) были использованы железные бочки на якорях.

Работа на причалах была тяжелой и опасной, все время под огнем. Например, только 26 октября на причал у оврага Банный противник сбросил 100 авиационных бомб, выпустил 130 мин и более 120 артиллерийских снарядов.

Рассказывая о переправах через Волгу, об инженерных частях в городе, не могу не отметить роль начальника инженерных войск 62-й армии ныне Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Владимира Матвеевича Ткаченко.

Подполковник Ткаченко прибыл к нам во второй половине октября во время самых тяжелых оборонительных боев. Организуя работу переправ, Владимир Матвеевич с первых же дней проявил упорство в достижении цели. Скромный по натуре, он не любил рисоваться и кичиться сделанным. И хотя иногда ему поручались такие задачи, что, казалось, у него не хватит ни сил, ни средств выполнить их, он находил правильное решение и, мобилизовав все, что у него было в саперных подразделениях, выполнял задание, как правило, хорошо и в срок.

Руководя переправами, Ткаченко встречал немало трудностей. Особенно трудно пришлось в октябре, когда противнику удалось расчленить общий фронт армии и выйти на некоторых участках к берегу.

В те дни Волга, запруженная сплошным потоком льда и непрерывно обстреливаемая противником из всех видов оружия, представляла собой, казалось, совершенно непреодолимое препятствие. Однако саперы, понтонеры, лодочники, экипажи судов преодолевали ее. К началу октября в распоряжении армии для обеспечения переправ оставалось очень мало табельных понтонных средств, менее десятка сильно изношенных бронекатеров, несколько десятков рыбацких весельных лодок и около десяти судов гражданского, речного флота, которые по объему перевозок занимали ведущее положение.

Это буксирные суда «Кочегар Гетман», «Узбек», «Ласточка», «№ 2», «Абхазец», «Кузнец», пассажирские суда «Емельян Пугачев», «Спартаковец», «Генерал Панфилов», ледокол «Громобой», катер «Ерик», баржи «Связист» и № 1002. Особо следует отметить легендарный бронекатер № 61 речной военной флотилии. Он выходил в рейсы на переправы в любых условиях.

Наряду с экипажами судов высокое мужество и находчивость проявляли бакенщики. Мне хочется привести рассказ бакенщика Николая Лунева. Послушаем его.

— Мой пост номер четыреста сорок три, — рассказывает Лунев. — Однажды в полдень я заметил, как после воздушного боя один самолет резко пошел на снижение, от одного мотора тянулась полоса дыма. Вот самолет одним крылом коснулся воды и, описав круг, остановился у верхнего красного бакена. Я направился к нему на лодке: надо же спасти людей, которые плавали возле затонувшего самолета. Их было трое.

Подгребаю к ним и слышу чужую речь. Что делать? А у меня с собой не было никакого оружия. Но когда я увидел, что они захлебываются, я решил подойти ближе. Однако одно весло снял и приготовил на случай обороны…

Когда двое оказались в лодке, они помогли забраться в нее и третьему. Этот был сильно обожжен. Почувствовав себя в безопасности, все трое стали показывать мне в сторону берега…

Я понял, что они хотят выйти на берег и скрыться в лесу, но делаю вид, что не справляюсь с веслами, начинаю петлять, и лодка плывет не к берегу, а вниз по течению, поближе к кораблям Волжской военной флотилии. Когда показался полуглиссер, мои пленники о чем-то забормотали. Чтобы оттянуть время, спрашиваю, не надо ли забинтовать раненого, а сам держу весло наготове. Сообразив, что я жду, когда приблизится полуглиссер, они стали кричать на меня, а один, с двумя железными крестами, даже полез за пистолетом… К этому времени полуглиссер с моряками подошел близко. Моряки направили на моих «пассажиров» автоматы, а я жестом приказал немцам положить оружие и поднять руки вверх. Так мы обезоружили и взяли в плен трех фашистских летчиков, которые, как потом выяснилось, служили в особой эскадрилье гитлеровской разведки…

Заканчивая свой рассказ о волжских переправах, приведу несколько цифр. Только со второй половины октября и до ледостава через реку было переправлено свыше 28 тысяч человек и более трех тысяч тонн боеприпасов и других грузов. По ледяным переправам с момента ледостава до конца операции было пропущено более 18 тысяч автомашин, 263 гусеничные машины (тракторы и танки), 325 артиллерийских орудий и более 17 тысяч повозок.

Военно-медицинская служба 62-й армии создалась весной 1942 года, одновременно с формированием армии.

В лечебные учреждения армии, в части и соединения приходили молодые, без достаточного практического специального и боевого опыта медицинские кадры. Средний и младший медицинский состав в своем подавляющем большинстве был призван из запаса. Медицинские пункты частей и соединений, армейские лечебные и санитарно-гигиенические учреждения не были полностью обеспечены необходимым оборудованием, постельными принадлежностями и т. п.

Медицинская служба армии совершенно не имела специального автомобильного санитарного транспорта; не было в армии и роты медицинского усиления; лечебно-эвакуационные учреждения армии имели всего лишь 2300 штатных коек-мест.