Рой Медведев - Андропов

Довольно краткий Пленум ЦК КПСС собрался утром 12 ноября. После речей об усопшем «великом» лидере, главную из которых произнес Ю. В. Андропов, который открыл Пленум и вел его как председатель, слово взял К. У. Черненко. Именно он и предложил избрать Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, назвав его при этом «одним из наиболее верных соратников Брежнева». В небольшой речи Юрий Владимирович поблагодарил Пленум за оказанную ему честь и заверил ЦК в том, что приложит все силы, знания и опыт для выполнения решений XXVI съезда партии по «осуществлению всей ленинской внутренней и внешней политики, проводившейся при Л. И. Брежневе». Андропов был избран единогласно. Примерно в полдень Пленум закончил свою работу, и все его члены направились в Колонный зал, где состоялась церемония прощания с Брежневым. Вместе с группой членов ЦК Юрий Владимирович некоторое время стоял в почетном карауле, а потом подошел к вдове Брежнева и поцеловал ее. Он также выразил соболезнование дочери Леонида Ильича и другим членам его семьи. Здесь же стоял и Кириленко, который почти непрерывно плакал и вытирал слезы. Эпоха Брежнева, которую уже через несколько лет станут называть «эпохой застоя», завершилась.

Глава шестая. СТО ДНЕЙ ЮРИЯ АНДРОПОВА

Новый лидер

Избрание Ю. В. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС вызвало не только интерес, но и очевидное одобрение большинства советских людей, которых все более раздражала гнетущая атмосфера последних лет «эпохи Брежнева». Теперь возникала надежда на порядок и перемены к лучшему, хотя мало кто из граждан нашей страны знал об Андропове больше того, что было опубликовано 13 ноября в краткой биографической справке под большим портретом нового генсека. Громадное количество комментариев появилось в прессе всего мира. В основном они носили благожелательный характер: обозреватели и политологи самых разных направлений выражали надежды на изменения к лучшему во внешней и внутренней политике СССР. В западных газетах и журналах можно было прочесть об Андропове как о «новом Кеннеди», о том, что он «хорошо информирован в международных делах», что это человек, «выделяющийся своей культурой» по сравнению с другими кремлевскими вождями, что Андропов — «тайный либерал», что «он хорошо говорит на английском языке», что он «прагматик, открытый для политической умеренности и экономической реформы», «как Генри Киссинджер, хорошо информирован в иностранных делах», «подвержен влиянию Запада», «собирает пластинки современной западной музыки и отдыхает за чтением американской детективной литературы». Многие из западных комментаторов отмечали, что Андропов пришел к власти в возрасте 68 лет и поэтому будет, по всей вероятности, «переходным» лидером, что он не производит впечатления особенно здорового человека и, по слухам, страдает диабетом или какой-то другой серьезной болезнью. Тем не менее наиболее опытные советологи сходились во мнении, что, хотя недуги и могут осложнить работу нового генсека, это будет работа не по продолжению, а по изменению политики Брежнева и Андропов полностью и хорошо подготовлен, чтобы бросить такой вызов. Не слишком высоко оценивая возможности и силу нашего «гериатрического Политбюро», западные аналитики приходили к выводу, что с восхождением Андропова к власти в СССР Запад «встретится лицом к лицу с проницательным и искушенным противником». Встречались в западной печати и разного рода выдумки и преувеличения. Приходилось читать, что Андропов хорошо играет в теннис и знает не только английский и венгерский, но и немецкий и финский языки.

Положительно восприняли избрание Андропова Генеральным секретарем ЦК и многие из наиболее известных советских диссидентов, находящихся в эмиграции. Павел Литвинов заявлял: «Андропов вполне оппортунистичен. Он может пойти любой дорогой. Если Андропов хочет обнаружить добрую волю по отношению к Западу… он должен освободить Андрея Сахарова из ссылки в Горьком и предоставить амнистию ведущим диссидентам, все еще находящимся в тюрьме, таким как Юрий Орлов и Анатолий Щаранский. Он должен уйти из Афганистана и уменьшить давление на Восточную Европу. Эти действия покажут, что он гибок и стремится к изменениям».

Даже склонный обычно к крайне резким высказываниям Владимир Буковский писал: «Андропов более интеллигентный человек, чем другие, и мы можем ожидать, что он будет более удачливым в своей деятельности. То, что я предполагаю в этой связи, — это то, что он попытается сузить идеологическую пропасть с жизнью Запада, чтобы увеличить свое влияние за границей. Это вполне естественно для него. Одна из проблем, которые стоят перед ним, — мрачный образ Советского Союза среди западных левых. Однако Андропов умный человек, и он попытается облагородить этот образ. В течение первого года он будет стесняться увеличивать давление, особенно на фронте борьбы за человеческие права, поскольку как бывший глава КГБ он представляет собой очень удачную мишень»[248].

Мой собственный прогноз, опубликованный вместе с прогнозами Литвинова и Буковского, был более осторожен: «Что касается внутренних вопросов, то новое руководство должно предпринять шаги к тому, чтобы улучшить экономику. Это наиболее важный вопрос: правительство просто не может игнорировать его. Серьезные меры должны быть приняты и в ключевой области сельскохозяйственного производства. Я думаю, новое руководство должно начать решительную борьбу против коррупции. Я бы хотел увидеть новое руководство уменьшающим давление на диссидентов и допускающим критику со стороны тех, кто думает по-другому. Однако я не уверен, что оно будет поступать так».

Были, конечно, и совершенно иные высказывания. Об Андропове писали как о «жестоком убийце докучливых диссидентов», «палаче Будапешта», «первоклассном шпионе», «изобретателе психбольниц как каторжных тюрем», «эксперте по дезинформации» и т. п., то есть как о человеке, от которого ни Западу, ни Советскому Союзу не приходится ждать чего-то хорошего. Некоторые политологи рассматривали приход Андропова к власти как приход к власти КГБ, реванш этой организации за ту решительную реформу, которую провел еще Хрущев, поставивший органы безопасности под жесткий контроль партийного руководства. Андропова оценивали как убежденного, а главное, дееспособного и компетентного сталиниста, который сумеет преодолеть развал, допущенный «размазней-сталинистом» Брежневым.