Белтон Купер - Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

Превосходство немецких танков ни в коей мере не было предопределено: во многих видах вооружений оно было безоговорочно на нашей стороне. Невзирая на двадцатилетний период изоляционистской политики между двумя мировыми войнами, наша страна за четыре года смогла наладить массовое производство превосходной боевой техники, включая стрелковое оружие, артиллерию, автотранспорт и авиацию.

…Как единственный офицер ремонтного батальона, посещавший танкоремонтное училище в Форт-Ноксе, я был хорошо знаком с устройством боевой техники и в особенности с ее техническими характеристиками. В училище я перечитал и законспектировал все боевые уставы, какие только попадали ко мне в руки, а также прочел все отчеты разведки о немецких танках. К несчастью, имевшаяся в нашем распоряжении информация была весьма ограничена. Я не видел ни единого отчета о немецких танках более бронированных или тяжеловооруженных, чем оснащенные короткоствольной 75‑мм гаубицей PzKpfw III или PzKpfw IV. О немецких «Пантерах» у нас также не было никаких сведений, хотя мне помнится, что я читал в газете о «Тиграх», оборонявшихся в Северной Африке от 1‑й бронетанковой дивизии. Поскольку вооруженный башенным 75‑мм орудием М4 «Шерман» существенно превосходил старый «Грант», а сведений о сравнимых немецких машинах нам остро не хватало, мы полагали М4 неплохим танком.

Тем временем немцы спешно заменяли короткоствольные 75‑мм орудия на своих «четверках» более мощными длинноствольными и проектировали «Пантеры» и «Тигры», с которыми «Шерман» не выдерживал сравнения. Последние советские разработки в области бронетехники также остались обойдены вниманием американских конструкторов. Средние танки наших союзников Т‑34 и тяжелые «Иосиф Сталин» были оснащены более мощными орудиями, более тяжелой броней и более широкими гусеницами, чем наши «Шерманы».

В конце концов бронетанковые силы США разработали модель танка М26 «Першинг», лучше защищенную и более проходимую, нежели М4, и вооруженную длинноствольным 90‑мм орудием. Этот танк существенно превосходил «Шерман» и мог более-менее на равных выступать против немецких панцеров. Однако самодовольство определенных высокопоставленных офицеров привело к тому, что этому проекту была присвоена низкая степень приоритета и упор был сделан на выпуск «Шерманов». Многие современники тех событий сходятся на том, что, если бы в ходе ноябрьского наступления 1944 года восточнее Ахена у нас были бы «Першинги», мы сумели бы прорвать последние укрепления линии Зигфрида, вырваться на равнину Кельна и зайти во фланг сосредоточившейся в Арденнах немецкой группировке. Если бы это случилось, Битва за Выступ так и не состоялась бы и война завершилась бы на несколько месяцев раньше.

Приложение II. Добавочная защита

То, что бронирование «Шерманов» недостаточно, стало известно мне еще в Англии в ноябре сорок третьего. Майор Аррингтон сообщил мне, что служба артиллерийско-технического снабжения подготовила полевые комплекты для установки дополнительной брони на все танки М4 и заняться этим проектом предстояло мне. Работы должны были выполняться в Ворминстере, на крупнейшем британском танковом полигоне. Отдел снабжения армии в Абердине отправил к нам технического наблюдателя, специалиста-сварщика с опытом промышленной сварки, которого нам одолжила «Дженерал Моторс».

Мне предстояло наладить взаимодействие с командующим британским полигоном, чтобы обеспечить помещения и рабочую силу. В задачи технического наблюдателя входило войти в контакт с бригадиром-англичанином, чтобы уточнить технику и методику сварки. После нескольких неудач, едва не закончившихся печально, мы наконец сработались, и работа пошла как по маслу.

Боевой опыт в Северной Африке, Сицилии и Италии подсказывал нам, что броневая защита танков М4 «Шерман» недостаточна в принципе и крайне уязвима в нескольких критических местах. Предполагалось, что установка дополнительных броневых листов поможет отчасти преодолеть эту уязвимость. Боекомплект танка составляли 89 снарядов калибра 75‑мм. Хранились они на снарядных полках: по 16 снарядов на каждой из двух полок в правом спонсоне (часть корпуса, нависающая над гусеницей) и столько же на одной полке в левом. Еще 32 снаряда хранились на полке под башней, в боевом отделении, и 9 — в зажимах в самой башне. При попадании в любое из этих мест, стоило осколку пробить мягкую латунную гильзу снаряда, тот обычно детонировал, а вслед за ним и весь боекомплект.

Мы наваривали на спонсоны, над местами размещения боекомплекта, 25‑миллиметровые броневые листы размерами 45 × 60 см. Внутри спонсонов размещались закрывающиеся ящики из шестимиллиметровой листовой стали — на случай, если осколок ударит по полке рикошетом изнутри. Такая же коробка из броневой стали становилась под башню. Литая лобовая броня башни с правой стороны изначально была утоньшена, чтобы вместить узлы гидравлического привода механизма поворота башни. Поверх этого участка брони мы наваривали выпуклую контурную заплатку толщиной 50 мм и общей площадью около 1900 см². На «Шерманах» с литой лобовой броней профиль броневого листа прямо перед позициями водителя и помощника водителя перегибался под углом, близким к прямому. На этот участок мы тоже наваривали два широких броневых клина толщиной в 38 миллиметров.

Поэкспериментировав несколько дней, мы наконец смогли организовать бесперебойную работу сборочной линии. Нам повезло, что под мастерскую нам выделили просторный сборный ангар с мостовыми кранами и отоплением, достаточно большой, чтобы вместить одновременно восемь танков. Для нас это было роскошью: мы привыкли работать в полевых условиях, под дождем, в грязи и слякоти по пояс.

Танки заезжали в вытянутый бокс, держа дистанцию в девять метров. Наши механики отключали все электрические приборы и гидравлику в башне. После этого они отвинчивали крепежные болты в погоне и мостовым краном снимали башню целиком, вместе с подбашенной коробкой, и укладывали на сварную железную раму в стороне. Три бригады сварщиков одновременно накладывали броневые заплаты, но заканчивали работу за них уже опытные мастера. Сварка брони — непростое дело, но приданный нам эксперт наладил производственный процесс, подобрав подходящие электроды, и научил английских рабочих специфическим приемам, в особенности заварке швов несколькими короткими проходами. Жар от каждого следующего прохода снимал напряжение с подлежащего шва, и прочность соединения увеличивалась.

Один из первых модернизированных танков, выезжая из ангара, перевалил через полутораметровое бревно, преграждавшее дорогу, и от этого незначительного сотрясения у него отвалилась одна из заплаток, прикрывающая место водителя. Было похоже на то, что английский сварщик взял слишком широкий шов, и накопившееся напряжение прорвалось трещиной. Поломку исправили, и больше таких неприятностей не случалось.