Вольдемар Балязин - Русско-Прусские хроники

1810 г. начался знаменательным событием: 1 января в 10 часов утра в Петербурге состоялось открытие Государственного Совета — высшего законосовещательного учреждения Российской империи, созданного по заданию Александра М. М. Сперанским.

Предусматривалось, что Государственный Совет будет апробировать все законопроекты перед тем, как они попадут на подпись царю. Однако на практике далеко не все законопроекты рассматривались в Госсовете, ибо, когда они исходили от самого монарха, а такое встречалось не так уж редко, довольно было и подпись императора. В Госсовет входило 35 высших сановников империи председатель Госсовета, государственный секретарь, главы четыре департаментов: 1) Законов, — рассматривавшего законопроект общегосударственного значения; 2) Гражданских и духовных дел, — ведавшего вопросами юстиции, полиции и Синода; 3) Государственной экономии, которому принадлежали вопросы промышленности, торговли, науки, финансов и т. п.; 4) Военный, — объединявший все дела, относящиеся до армии и флота.

Первым председателем Госсовета стал канцлер граф Н. П. Румянцев, первым госсекретарем — М. М. Сперанский.

1 января 1810 г. Александр подписал «Манифест об открытии Государственного Совета» и тут же переслал несколько его экземпляров Гудовичу. В письме, приложенном к манифесту, царь писал, что подлежит довести манифест до сведения тех, «кому Вы за благо признаете, чтобы Вы руководствовали общим мнением к истинному понятию о сем важном государственном установлении и препровождаю при сем для особенного сведения Вашего записку о причинах необходимости сего учреждения».

Сохранились и письма Александра к Гудовичу, где император проявлял интерес и выказывал заботу о благоустройстве Москвы. Особенно интересно письмо от 21 февраля 1812 г. о сооружении в Москве памятника Минину и Пожарскому. В этом письме Александр сообщал о направлении в первопрестольную «художника, статского советника Мартоса, который ныне отправляется в Москву по особому делу». Любопытно и письмо императора от 30 апреля 1810 г., в котором Александр высказывает озабоченность тем, что в течение Пасхи в Москве сильно выросли цены на продукты. «Я нужным считаю поручить Вам войти в подробное рассмотрение причин дороговизны и принять меры к отвращению оной нужные». Несколько писем в Москву посвящены были и другим экономическим проблемам. 3 июня 1810 г. Александр послал Гудовичу письмо о проведении государственного займа, учреждаемого «единственно для того, чтобы уменьшить массу ассигнаций, возвысить их цену».

18 мая 1811 г. царь писал гражданскому губернатору Москвы тайному советнику Н. В. Обрескову о необходимости полного сбора недоимок, когда «нерадение и послабление предаваемо будет всей строгости законов».

А 13 мая 1812 г. Александр отправил Гудовичу последнее письмо, в котором сообщал, что он принимает его прошение об отставке и дарует ему свой портрет, осыпанный алмазами, назначая его членом Государственного Совета. Это письмо было написано И. В. Гудовичу за месяц до начала Отечественной войны 1812 г. из Вильно, куда царь приехал 14 апреля, чтобы находиться при армии. Он, как и все окружавшие его сановники и генералы, со дня на день ожидал вторжения «Великой армии» Наполеона и предпринимал последние усилия, чтобы достойно встретить неприятеля.

Одной из важнейших задач по подготовке к отражению противника император считал мобилизацию сил в тылу России, особое место отводя Москве — главному арсеналу и мобилизационному центру империи — справедливо считая, что престарелый фельдмаршал не может справиться с непосильным для него задачами. Выбор Александра остановился на сорокадевятилетнем генерал-лейтенанте графе Ф. В. Ростопчине, человеке энергичном, опытном администраторе, умевшем говорить с людьми всех состояний на понятном им языке. 13 мая 1812 г. Гудович получил отставку, и в тот же день Ростопчин занял его место.

Биограф И. В. Гудовича Д. Н. Бантыш-Каменский писал: «Маститый старец провел спокойно последние годы многотрудной и полезной жизни в пожалованном ему императором Павлом местечке Чечельник, прежде называемом Ольгополь, занимаясь в кругу своего семейства музыкою и охотою; скончался от совершенного истощения сил в январе 1820 г. (22 января. — В. Б.) и завещал похоронить его в Киево-Софийском соборе.

Он был нрава горячего, правил строгих, любил правду и преследовал только порочных; с вида казался угрюмым, неприступным, между тем как в кругу домашнем или в приятельской беседе был ласков и приветлив. Кроме российского, знал языки: латинский, французский, немецкий и итальянский; имел прекрасный оркестр, составленный из домашних музыкантов, поддерживаемый сыном его, генерал-майором графом Андреем Ивановичем Гудовичем, который отличился с храбрым полком своим в Бородинском сражении.

Граф Иван Васильевич был женат на дочери последнего малороссийского гетмана графине Прасковье Кирилловне Разумовской и оставил детям своим 12 964 души».

VIII. МИХАИЛ КУТУЗОВ

Портреты и судьбы

В 1991 году, вышла книга «Михаил Кутузов», написанная мною под сильным впечатлением от событий конца XVII — начала XIX веков, в которых судьбы двух военачальников переплетались часто и тесно. В жизни Кутузова и его потомков заметную роль играла прусская королевская семья и особенно ее глава — король Фридрих — Вильгельм III, бронзовую конную статую которого помнят старожилы-калининградцы, стоявшей перед фасадом Кенигсбергского университета на Параденплантц.

Кратковременному пребыванию Кутузова в Кенигсберге в 1798 году и судьбе его внучки графини Екатерины Фердинандовны Тизенгаузен посвящены в этой книге два сюжета. Особенно занимателен второй из них, открывающий тайну происхождения убийцы Распутина князя Феликса Юсупова, прадедом которого был прусский король Фридрих Вильгельм III, а прабабкой — Екатерина Фердинандовна Тизенгаузен.

Меж Зимним дворцом и Михайловским замком

Причудливые извивы внешнеполитического курса нового императора привели к тому, что в 1799 году русские войска находились в Австрии, Италии, Швейцарии, Голландии и Германии, а флот — в Средиземном и Северном морях. В союзе с Англией, Пруссией, Турцией и Австрией Россия вела войну против Франции, пытаясь сокрушить и самое мятежную республику и ее ужасные порождения-республики Гельветическую и Батавскую, Цизальпинскую и Римскую, которые были образованы Наполеоном соответственно на территориях Швейцарии, Голландии, Северной и Центральной Италии.

«Чтоб принудить Францию, если возможно, возвратиться в границы, которые она имела до революции, — говорилось в союзном англо-русском трактате от 18 декабря 1798 года, — …как только его прусское величество покажет склонность к видам, столь достойным его внимания, его императорское всероссийское величество соглашается доставить ему вспоможение сухопутными войсками на сей предмет 45 000 человек пехоты и кавалерии, с необходимым количеством артиллерии».