Фёдор Полынин - Боевые маршруты

Конечно, не все грузы попадали по назначению. Сверху было трудно определить, где в охваченном пожарами городе находятся повстанцы. Да и обстановка там часто менялась.

Немало наших экипажей погибло тогда от вражеского зенитного огня. Не вернулся с задания и польский летчик майор Т. Вихеркевич.

Вечером 11 сентября мне позвонил генерал Поплавский.

- В районе Новое Бродно, - сказал он, - противник сосредоточил несколько артиллерийских батарей. Они сильно нам досаждают своим огнем. Хорошо бы сегодня ночью нанести по ним удар с воздуха.

Ударить так ударить. Звоню командиру дивизии, в состав которой входил полк "Краков", и отдаю соответствующие распоряжения.

Вначале был послан один По-2 - на разведку. Еще на подходе к вражеским позициям он оказался в цепких щупальцах прожекторов. Тотчас же к нему потянулись огненные трассы крупнокалиберных пулеметов. Летчику ничего не оставалось, как снизиться чуть ли не до остовов полуразрушенных зданий. Когда огонь несколько стих, "кукурузник" снова набрал высоту и сбросил над артиллерийскими позициями светящиеся бомбы. Батареи противника стали видны как на ладони.

Следом за самолетом-разведчиком шла ударная группа, состоявшая из 14 машин. С высоты 1400 метров они одна за другой сбросили на цель бомбовый груз. На земле возникло несколько очагов пожаров.

В эту ночь польские летчики сбросили на головы врагов семь тонн бомб. Огонь немецких орудий заметно ослаб.

С 11 сентября полк "Краков" пришлось всецело переключить на переброску повстанцам оружия, боеприпасов и продовольствия. Однажды потребовалось выбросить груз не просто в заданном районе города, контролируемом варшавянами, а точно на перекрестке двух улиц - Аллеи Иерусалимские и Маршалковская. Вызываю полковника А. Ромейко и спрашиваю:

- Есть среди польских летчиков или штурманов человек, хорошо знающий Варшаву?

- Конечно есть, - бодро ответил Ромейко. - Александр Даниляк, к примеру. Он жил в Варшаве.

- Пошлите его на первом же самолете. Пусть отыщет этот перекресток и сбросит туда мешки с продовольствием. Ошибки допустить нельзя.

Успешно выполнить задание этому летчику во многом помогло то, что перекресток улиц оказался хорошо освещен огнем пылающих зданий.

Следом за Даниляком вылетели экипажи, возглавляемые Брайцевичем, Юзефом Яцевичем, Лукаичуком, Французом п другими польскими пилотами. До рассвета экипажи сумели сбросить восставшим 87 мешков с продовольствием и 12 ящиков с боеприпасами.

В следующую ночь авиационный полк "Краков" доставил повстанцам 12 тонн продовольствия. И так было много раз. Мы по праву гордились отважными польскими летчиками, такими, как капитаны Февральский и Тышкевич, лейтенанты Жижневский, Грабовский, Даниляк, Яцевич, Якубек, Рудницкий, Гостилинский. Всяческой похвалы заслуживали начальник штаба полка подполковник Моковоз, штурман Карпинский, инженер Роговский и многие другие.

Отважно громили врага, помогая повстанцам Варшавы, летчики-штурмовики. Двум из них - Г. В. Крамарчуку и Н. М. Китаеву - было присвоено звание Героя Советского Союза.

В боях за столицу Польши отличились и летчики полка, которым командовал майор Воробьев. На подвиги их вдохновлял "летающий комиссар", то есть заместитель командира по политчасти капитан Виктор Васюк. Oi совершил свыше ста вылетов только, в район Варшавы, сбрасывая повстанцам продовольствие и боеприпасы. Отмечая доблесть и отвагу советского офицера-политработника, польское правительство наградило В. И. Васюка орденами "Виритути Милитари" и "Серебряный крест".

Советские и польские летчики совершили 2243 вылета и доставили повстанцам 156 минометов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов и винтовок, 41780 гранат, 3 млн. патронов, 113 тонн продовольствия, 500 кг медикаментов.

Тем не менее положение восставших с каждым днем становилось все тяжелее. Истекая кровью, они бились из последних сил. Улицы Варшавы были усеяны трупами.

Советское командование предложило руководителям восстания вывести свои отряды к Висле. Операцию предполагалось провести под прикрытием нашей авиации и огня артиллерии. Но Бур-Коморовский отверг это предложение и 2 октября подписал акт о капитуляции.

- Какой подлец! - возмущался Корчиц, прилетевший к нам по каким-то неотложным делам. - Ведь мог же спасти людей, мог, но не захотел.

Так закончилась кровавая авантюра эмигрантского правительства Польши. Варшавское восстание явилось актом неслыханного предательства польской реакции.

17 января 1945 года Красная Армия совместно с частями 1-й армии Войска Польского освободила многострадальную Варшаву. Поспешно покидая город, немецко-фашистские войска взрывали уцелевшие дома, расстреливали всех оставшихся в живых и не успевших эвакуироваться или спрятаться.

Мне довелось побывать в Варшаве сразу после ее освобождения. Автомашина с трудом пробиралась через груды битого кирпича и скрюченного огнем металла. Огромный город, казалось, побывал в эпицентре невероятной силы землетрясения.

Проезжая мимо огромного обвалившегося дома, я заметил в оконном проеме первого этажа какую-то фигуру. Увидев нас, человек со взлохмаченной головой поспешно скрылся.

- А ну-ка сбегай, разузнай, что за человек, - попросил я шофера.

Минут через пять солдат вернулся и привел с собой насмерть перепуганную седую женщину. Она боязливо озиралась и никак не могла поверить, что фашистов в городе уже нет, что кошмар кончился. Потом пришла в себя и навзрыд заплакала.

Старая полька рассказала, что мужа ее оккупанты расстреляли еще осенью 1939 года, дочь и внучку отправили на каторгу в Германию. О зяте она вообще ничего не знала с начала войны. Из квартиры фашисты выгнали ее, и все эти годы она ютилась по чужим углам. А когда отступающие оккупанты взорвали дом, в котором она жила у знакомых людей, у нее не осталось никакого пристанища.

Пока я разговаривал со старушкой, подошло еще несколько до крайности изможденных и оборванных женщин. Они-то и поведали нам, в каком неописуемом кошмаре жили все эти годы. Фашисты поляков за людей не считали, сотнями расстреливали и вешали для устрашения остальных. Понравилась кому-нибудь из гитлеровских молодчиков квартира, и жильцов немедленно выбрасывали на улицу. Детей ли, стариков, больных - им было безразлично.

- Как раз вот на этой улице, - сказала одна из женщин, вытянув руку, фашисты незадолго до отступления связали группу захваченных ими повстанцев колючей проволокой, а потом проехали по ним танком. Ой, пане генерал, как страшно было смотреть. На земле осталось месиво из раздавленных тел.

Кровь стыла в жилах, когда я слушал горькие причитания безутешных женщин, потерявших все: кров, родных, близких.