Александр Звягинцев - От первого прокурора России до последнего прокурора Союза

С 20 по 22 июня 1945 года военная коллегия Верховного суда СССР рассматривала дело по обвинению генерала Л. Б. Окулицкого и других лиц (всего 15 человек), руководивших польским подпольем, действовавшим в тылу Красной Армии. В результате террористической деятельности так называемой Армии Крайовий было убито и ранено около 500 советских солдат и офицеров. По предложению И. В. Сталина процесс проходил в Колонном зале Дома союзов с широким привлечением как советской, так и зарубежной прессы, с частичной трансляцией по радио. На нем присутствовали дипломаты и корреспонденты из многих стран. Основным обвинителем был утвержден Главный военный прокурор Н. П. Афанасьев. Когда при обсуждении этого дела у Сталина возник вопрос о том, кто будет помогать обвинителю, Афанасьев назвал Прокурора Украинской ССР Р. А. Руденко. Сталин с ним согласился.

Роман Андреевич сумел показать себя на этом процессе хорошим судебным оратором, красноречивым и напористым. Поэтому нельзя считать случайным тот факт, что при определении Главного государственного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе, выбор пал именно на прокурора Украины Руденко, и он блестяще справился с поставленной задачей. Участие Р. А. Руденко в Нюрнбергском процессе — ярчайшая страница его биографии. О советском прокуроре узнал и заговорил весь мир. Его роль в этом процессе, продуманные допросы подсудимых, обстоятельные и взвешенные, солидно аргументированные заключения, блестящая обвинительная речь хорошо известны. Чего стоит только один факт. Для изобличения подсудимых Р. А. Руденко задумал использовать показания фельдмаршала Паулюса. Последнего скрытно доставили самолетом в Нюрнберг. На одном из заседаний Руденко заявил ходатайство о допросе Паулюса. Защитники подсудимых не возражали, полагая, что приезд плененного Паулюса на процесс нереален. Судьи согласились с ходатайством советского прокурора и спросили у Руденко, сколько потребуется времени, чтобы доставить Паулюса в город. «Полчаса», — кратко ответил Роман Андреевич. По словам самого Руденко, появление Паулюса в зале заседаний произвело эффект разорвавшейся бомбы.

В октябре 1951 года Р. А. Руденко выступил на судебном процессе по делу оуновца-террориста Стахура, убившего вместе с Лукашевичем в октябре 1949 года писателя Я. А. Галана. Обвинительная речь его по этому делу является образцовой. Она неоднократно публиковалась, по ней учились выступать многие советские прокуроры.

29 июня 1953 года Р. А. Руденко был срочно вызван в Москву. В тот же день он присутствовал на заседании Президиума ЦК КПСС, на котором, по предложению Н. С. Хрущева, его утвердили Генеральным прокурором СССР вместо смещенного с этого поста Г. Н. Сафонова. К этому времени уже был арестован Л. П. Берия (26 июня) и надо было организовать следствие по его делу. Как впоследствии вспоминал Хрущев, прежний Генеральный прокурор СССР Сафонов не вызывал доверия у членов Президиума ЦК. «Мы сомневались, — писал Хрущев, — что он может объективно провести следствие по делу Берии».

Так Роман Андреевич оказался на прокурорском Олимпе.

На этом же заседании Президиума ЦК было принято постановление «Об организации следствия по делу о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии». Ведение следствия поручалось Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко. Ему предлагалось в суточный срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его персональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, «с учетом данных на заседании Президиума ЦК указаний», к выявлению и расследованию «фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берии через его окружение (Кобулов Б., Кобулов А., Мешик, Саркисов, Гоглидзе, Шария и др.)».

Официально Р. А. Руденко был назначен Генеральным прокурором СССР 30 июня 1953 года и утвержден на сессии Верховного Совета СССР. Он сразу же приступил к выполнению возложенной на него ЦК партии миссии.

Старейший работник органов прокуратуры, прослуживший в ее рядах более 40 лет, государственный советник юстиции 2-го класса Сергей Васильевич Тюрин вспоминал: «1 июля 1953 года нас — аппарат Прокуратуры СССР — срочно собрали в Мраморном зале. В президиуме появился Р. А. Руденко, один, без всякого сопровождения, и объявил о том, что он назначен новым Генеральным прокурором СССР. Р. А. Руденко сразу же сообщил, что он уполномочен заявить: Политбюро ЦК КПСС претензий к прежнему Генеральному прокурору СССР Г. Н. Сафонову не имеет, его освобождение связано с тем, что сочтено неудобным оставление его в должности в связи с арестом Берии. Конечно, мы понимали, что после разоблачения Берии не могло не быть претензий к Генеральному прокурору СССР, и освобождение Сафонова произошло «не просто так». Но все же был и какой-то успокоительный жест в адрес Прокуратуры СССР. Им как бы подчеркивалось, что органы прокуратуры не отождествляются с бандой Берии и органами безопасности, творившими произвол».

Р. А. Руденко пришлось готовить сразу же несколько крупных процессов: над Берией, Абакумовым, Рюминым и другими лицами. Как и в сталинские времена, судьба указанных лиц решалась, конечно же, не в прокуратуре или суде, а в ЦК партии, где предварительно обсуждались и обвинительные заключения, и меры наказания. Но если дело Берии рассматривалось в порядке, установленном законом от 1 декабря 1934 года (без участия сторон), то Абакумова судили 14 декабря 1954 года в Доме офицеров Ленинградского военного округа (там же, где состоялся некогда процесс по так называемому «ленинградскому делу», основным из «авторов» которого и был Абакумов). Бывший Председатель Верховного суда СССР А. А. Волин рассказывал, что он, присутствуя на заседании Секретариата ЦК партии, рассматривавшего предварительно дело Абакумова, предлагал направить его для производства дополнительного расследования, так как в нем многое было еще неясным. Однако с ним не согласились. Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко лично поддерживал обвинение по этому делу. Абакумов виновным себя не признал, сказав, что его дело было сфабриковано Кобуловым и Рюминым (последний к этому времени по приговору суда был уже расстрелян). И тем не менее Абакумов был приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение немедленно, не дав подсудимому даже его обжаловать. Спустя 40 лет военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела это дело и нашла в деяниях виновного только злоупотребление властью и превышение власти при наличии особо отягчающих обстоятельств, но никак не контрреволюционное преступление.

Роман Андреевич с первых же дней своей работы в Прокуратуре СССР стал расчищать авгиевы конюшни, в которые фактически превратились органы правопорядка, да и сама законность в стране. Беззаконию и произволу надо было поставить надежный заслон. Именно он начал осуществлять мероприятия по восстановлению в своих правах прокурорского надзора после долгих лет сталинской диктатуры и произвола. И не просто восстанавливать, а создавать незыблемые гарантии законности. В своих речах, выступлениях он всегда подчеркивал необходимость единства, обязательности советских законов для всех, недопустимость противопоставления законности и целесообразности, неразрывную связь законности с культурностью. Эти идеи он проводил в жизнь, конечно, в тех пределах, которые ставились политическим руководством страны.