Михаил Армалинский - Аромат грязного белья (сборник)

Райх, в отличие от Фрейда, считал, что сублимация вовсе не является терапевтически достаточной для излечения и что с её помощью невозможно избавиться от сексуальных желаний. Райх признавался, что испытывал острые чувства физического дискомфорта, когда он не мог регулярно совокупляться, и это несмотря на его титаническую (но слаботворческую) работу. Так что следовал ещё один тривиальный вывод: ебля обязательно нужна, несмотря ни на какую сублимацию.

Райх первый делал акцент именно на гениталиях, и поэтому многие его коллеги среди психоаналитиков называли Райха аморальным, зная о его многочисленных любовных связях вне брака.

Но Райх рубил правду-матку, что истинная цель психотерапии – это сделать пациента способным к оргазму.

Вот вполне разумные цитаты из Райха, которые говорили, что он стоял на верном пути.

Очевидно, что антисоциальные и разрушительные импульсы, которые наполняют подсознание, становятся опасны, если эта биологическая энергия не может разрядиться из-за преграждённого сексуального пути.

…Человек, способный на сексуальное удовлетворение, никогда не бывает садистом. Таким образом, садистское поведение – это указатель на подавленность естественной сексуальности. Каждый кажущийся спонтанным разрушительный поступок является реакцией организма на неудовлетворённость жизненной необходимости – в особенности сексуальных нужд.

Итак, психическое заболевание – и это не вызывало сомнений – есть результат сексуального подавления. Психоанализ в теории и терапии призывал к прекращению подавления сексуальных инстинктов. Следующим вопросом являлся такой: а что произойдёт с освобожденными от подавления инстинктами?

Согласно психоанализу, они осуждаются обществом и сублимируются. Психоанализ избегал упоминать об удовлетворении инстинктов, потому что бессознательное рассматривалось как опасные, асоциальные, извращённые импульсы.

Кардинальный вопрос, которым задавался Райх, смотря в корень: является ли подавление секса необходимым компонентом развития культуры?

Райх отвечал так:

Мои исследования убедили меня, что сексуально удовлетворённый человек является более продуктивным в сфере культуры.

Если сексуальное наслаждение есть основа человеческой жизни, то тогда должно быть рациональное распределение наслаждений подобно тому, как рационально распространение товаров происходит в экономике.

Примечательно, что, исследуя оргазм и ставя его на такую высоту, Райх доверялся лишь его неизбежно лживым или уж во всяком случае неточным описаниям пациентов. Он никогда не наблюдал его на пациентах (за исключением случаев, когда он их соблазнял или они его). Тогда как, казалось бы, лучшим лечением было бы дать пациенту – хорошую бабу, а пациентке – мужика (гомосексуализмом Райх мало интересовался). И тогда психоаналитические разговоры свелись бы к минимуму. А то анализ превращается в кормление соловья баснями. Все эти психоаналисты по сути своей – это Крыловы с Лафонтенами и эзопами. Ведь всё, что у Райха имелось в наличии – это лишь его собственный сексуальный опыт с оргазмами, а тогда каждый может быть, но не учёным, – для которого нужны массовые систематические эксперименты, – а лишь писателем и в лучшем случае – философом. Но для того времени сам разговор об оргазме был уже чрезвычайно революционным. Потом Кинси ставил людские эксперименты (см с. 211–236 наст, изд.), о которых он тоже не мог открыто говорить, а лишь снимал на плёнку и прятал её, и только Masters and Johnson впервые описали наблюдения за оргазмирующими людьми в своей книге Human Sexual Response: устраивали научный вуайеризм и научные оргии, которые становились морально приемлемыми, подобно тому как для женщины – раздвинуть ноги для незнакомого мужчины, если он – гинеколог.

Свои идеи по сексуальности Райх внедрял агрессивно и фанатично, чем продолжал вызывать во многих коллегах неприязнь и вражду.

Но как в СССР ссылка на Ленина обеспечивала твёрдость любого научного шага, так и Райх утверждал, что его идея оргастической потенции является лишь усилением идеи Фрейда об освобождении либидо от прегенитальной фиксации (оральной и анальной). Райх, мол, лишь фиксировал проблему на самих гениталиях.

Фрейд же (тогда ещё живой в отличие от Ленина) в конце концов высказался по поводу райховской оргазменной потенции в том плане, что «полный оргазм» не является исчерпывающим ответом. Всё равно, мол, остаются прегенитальные желания, которые не могут быть удовлетворены даже оргазмом. И главный вывод Фрейда: нет какой-то одной причины, которой можно было бы объяснить существование неврозов.

Длящимся возражением Райху является то, что даже среди «оргастическо потентных» людей имеются невротики и прочие психи.

Фрейд поначалу считал, что бессознательность желания является условием появления симптомов болезни, а выведение этого желания в область сознательного должно гарантировать излечение. Позже Фрейд понял, что этого тоже недостаточно. (Напрашивалось логическое – коль желание стало осознанным, теперь его надо удовлетворить, но выйти из кабинета психоаналитика и удовлетворить желание чаще всего было для пациента невозможно из-за повсеместных запретов или недоступности партнёра.)

Было даже замечено, что у многих пациентов наступает не улучшение, а ухудшение после выявления бессознательного желания (ещё бы – выявили, но не удовлетворили, а тем только раздразнили). Фрейд пытался объяснить это некой силой бессознательного «эго», которое не даёт пациенту испытать улучшение. Райх объяснил иначе: мол, эта сила выявила себя как физиологический страх наслаждения и органическая неспособность испытывать наслаждение – то, что Райх назвал отсутствием оргастической потенции.

Между тем Райх влюбился в 17-летнюю пациентку Анни, которая пришла к нему психоанализироваться, и женился на ней в 1922 году. Таким образом, он выудил себе из психоаналитической кушетки первую жену. Она впоследствии подвергала себя анализу у дочери Фрейда – Анны, чтобы избавиться от мужнего влияния и получить, так сказать, объективный анализ.

Психоанализ по сути явился прекрасным мутным прудом, в котором ловили рыбку похотливые психоаналисты. Некоторые из них под предлогом экзаменации пациентов прикасались к их половым органам. А один, узнав, что его пациентка в целях предотвращения беременности практикует прерывание совокупления (страшное табу в психоанализе, из-за которого якобы возникала куча неврозов), воспользовался случаем и сам установил пациентке диафрагму. Так психоаналитик радостно переквалифицировался в гинеколога. А затем – и в любовника.